Ливонская ловушка

– Не все приняли поход с легким сердцем. Могут, наверное. У ваидцев большой отряд. Их уход будет плохим примером.

– И мы уже никогда не соберем вновь такое войско.

– Никогда, – согласился Уго.

– Наши предки были мудрые люди. Это они придумали, кому достается лучшая часть при разделе наследства. Это в наших обычаях, в нашей крови. Ты знаешь это.

– Отказаться от близкого, но малого, чтобы получить далекое, но большое.

– Именно!

– Или не получить ничего.

– Лучшее достается самому сильному, самому решительному, самому мудрому. В этом весь смысл! Это то, что отличает вождя от обычного человека. Мы с тобой привели ливов сюда. Никому до нас не удавалось такое. Нельзя допустить, чтобы поход сорвался. Любым путем. Ты понимаешь меня?

Уго задумался. Разговор все больше тяготил его. «Воеводе не важно, как зовут воина, которого он посылает в бой» еще звучали в его ушах слова ювелира. Еще не погасла обида в глазах Зака после раздела наследства Ассо. Еще не растаял в его памяти образ оскорбленной Евы на морском берегу. И его умирающий друг, которому он обещал заботиться об Иво, как о собственном сыне.

– Это мои соплеменники, – наконец сказал он. – Пусть даже только один из них. Ты же не хочешь, чтобы я…

– Ну что ты. – Пожевав травинку, Лембит выплюнул ее и сорвал новую. – Я ничего тебе не предлагаю. Это твои люди, и решать тебе. Только тебе. Помнишь год, когда боги разгневались на нас? Летом не было дождя, весь урожай полег, и на нашу землю пришел великий голод?

– В тот год родился мой младший сын.

– Конечно, ты помнишь. Ты старше меня, и некоторые говорят, что ты помнишь даже великого Гуно.

– Я рассказываю людям легенду о Гуно, которую слышал от своего деда. Когда они об этом просят.

– В тот голодный год я был подростком, и у меня был любимый пес. Он вырос вместе со мной. Я садился на него верхом, таскал его за уши и за хвост, но он ни разу не огрызнулся на меня. В полях не росла трава, и наша корова почти не давала молока. Я был старшим, братья только путались под ногами, а Лея лишь училась ходить. С нами жил мой дед. Он плохо видел и почти не слышал. Еда в доме закончилась. Отец первый раз взял меня на охоту. Пса, как он ни просился с нами, оставили дома, за забором. Но когда мы ушли, пес сумел выбраться наружу и увязался за нами. Может быть, Велло выпустил его, не знаю. Мы ушли далеко от дома по следу оленей. На поляне паслось небольшое стадо. Мы с отцом опустились в траву и поползли, чтобы подобраться на полет стрелы. Нам очень нужно было это мясо. И в этот момент пес, почуяв впереди зверя, вылетел перед нами и с лаем кинулся к оленям. Конечно, они сразу умчались прочь. Пес хотел защитить меня от большого зверя, но в результате едва не погубил всю нашу семью. Отец в сердцах послал в него стрелу, предназначенную для оленя.

Лембит помолчал, вглядываясь в начавшие угасать огни костров на противоположном берегу.

– В тот день мы ели собачье мясо. Я еще долго обижался на отца, но потом понял его. И только тогда, кажется, научился чему-то, – закончил он и поднялся. – Пойду спать. Если курши появятся завтра, у нас будет трудный день.

Глава 64. Каупо

Приближающиеся выглядели воинственно. Первый из них по сложению, возрасту, одеянию даже был похож на Уго. Его легкую наплечную накидку поверх синей туники удерживали большие бронзовые фибулы, в мягкие сапоги из коричневой кожи были заправлены ослепительно белые штаны, пальцы обеих рук украшали массивные перстни с синими камнями. Вся одежда выглядела новой и дорогой. С искусно перевитого кожаного ремня свисали богато украшенные камнями ножны с кинжалом. Уже одно это выдавало в нем важного человека. Красиво очерченное лицо окаймляла коротко подстриженная седая борода. Два молодых лива держались на шаг позади. На них была схожая одежда, но сукно их туник выглядело проще, сапоги стоптанней, перстни и оружие отсутствовали.

Вальтер поднялся на ноги и почтительно склонил перед подходящими голову.

– Приветствую тебя, вождь Каупо, – сказал он на языке ливов и сделал предупреждающий знак Иво.

– Привет и тебе, сладкоголосый Вальтер. – Каупо приподнял правую руку, и его спутники остановились поодаль от беседующих. – Твоя слава летит впереди тебя.

– Моя слава мимолетна, как весенний цветок. Только песни о героях и великих вождях остаются в веках.

– Что ж, я вижу, что твой язык по-прежнему цветаст. Таким же он был, когда мы познакомились с тобой. Хотя наше знакомство продолжалось недолго.

– Оно прервалось не по моей воле. Рыцарь Рейнгольд пригласил меня спеть для него, а потом не выпускал ни на день, даже взял с собой в поход.

– Об этом я и хотел поговорить с тобой, – понимающе кивнул Каупо. – Мой новый друг магистр Фольквин просил меня об этом. Сейчас смутные времена, и он хотел бы знать больше. Как на самом деле ты потерялся в походе? Рейнгольд оказался слишком груб? Меня бы это не удивило. И кто этот юноша рядом с тобой? Он похож на лива. Откуда он?

– Об этом ты можешь расспросить его самого. И я уже рассказывал обо всем епископу Альберту.

– Тебе неприятно об этом вспоминать?