Лиза

– Надо же, и я только что спрашивал, верит ли Лиза в чудеса, – ввернул Логинов. – А она ничего не ответила.

– Верю, – сказала Лиза, подумав.

– И в воскресение Лазаря веруете? Буквально? – не унимался Логинов, цитируя Достоевского, Сонечку Мармеладову. Надо же, помнит школьную программу.

– Буквально верую. – Лиза сочла нужным ответить, хотя понимала, что этим только задержит себя на лестнице.

– Ну, слава богу! – с облегчением воскликнула Аллочка. – А я прям боялась, что смеяться начнешь, вроде господина Логинова.

– Почему? – пожала плечами Лиза. – Аристотель, классифицируя насекомых, описал такие жилочки, какие без микроскопа не увидишь, а в его времена и простейших линз не делали. Ученые считают, что просто у него было очень острое зрение – какое встречается у одного человека на тысячу. И ум такой же острый. И если он видел то, чего мы не видим обычным зрением, почему бы некоторым людям не видеть еще чего-то, скрытого от других?

– Да, почему бы ясновидящим не ясно видеть, а яснослышащим не ясно слышать? – Логинов уже не скрывал иронии. – Странно это звучит из ваших уст – вы кажетесь рациональным человеком.

– …Но этот дар у одного на тысячу, – продолжала Лиза, обращаясь к Алле. – И не обязательно у тех, кто ворожит, снимает порчу. А о чем ты хотела спросить?

– Да о вашем местном знахаре! Или колдуне. Мне горничная сказала, что есть тут такой. Как по-твоему, можно ему доверять? Такой старик с бородой, пчел держит…

– Ах, пасечник?

– Так ты знаешь!

Лиза еще школьницей слышала об этом старике. Как раз из тех, кто ворожит и снимает порчу – а может, и наводит. О нем говорили шепотом. Она уже хотела сказать, что пасечник – специалист не по хворобам, а по житейским вопросам, как Логинов ее опередил:

– Признавайтесь, Алла, ведь вы у него наверняка уже побывали!

Аллочка слегка покраснела.

– Ничего от вас не скроешь! Ну вот я и хотела у Лизы спросить – можно верить тому, что он сказал?

– А что он сказал? – хором спросили Логинов и Лиза.

Кочубей засмеялся над их унисоном и снисходительно махнул рукой:

– Ну, блажь такая у Аллочки – сходить к берендею, подумаешь! Вы оба люди ученые, так сразу ученые разговоры завели. А там ничего особенного, зарабатывает дремучий человек, чем может – мед продает, лапшу людям на уши вешает. Платят же, он и вешает. И мы заплатили, и нам навешал. Хотя глазищи у него, скажу вам, как ножи. Так нас и пронзил насквозь, особливо Ваську бедного…

– И ничего не лапшу! – сердито перебила Аллочка. – Если бы лапшу, он бы сказал – придите на заре, да умойтесь водицей, да попейте отварчика… А он прямо заявил: не по моей части. Вам с ним надо бы к шептунье, она бы помогла. Если это какая его коллега или напарница, так сказал бы, как найти. А он ведь не сказал!

– К кому, к кому вам надо бы? – переспросила Лиза.

– Да к шептунье какой-то!

Избушка на курьих ножках

МАМА с Лизой пошли в лес – не в привычный лесок рядом с дачей, а совсем в другую сторону. И оказались на окраине Белогорска – там, где одноэтажные домики разбегались среди сосен врассыпную. Лес этот Лизе необычайно понравился. Он был золотым и легким. Солнечных лучей, стоящих столбами, было столько же, сколько стволов, а взлетающие сосновые стволы как будто просвечивали насквозь. То и дело попадались небывалые муравьиные кучи – пирамиды в метр высотой, или же гигантская, натянутая меж двух стволов паучья сетка. Среди папоротника мелькали лакомые земляничины.

Ветхая избушка, выросшая перед ними, и должна была появиться – Лиза не удивилась и ни о чем не спросила. Никакой забор не загораживал дорогу, они подошли прямо к крыльцу, и тут стало немного тревожно. Но Лиза тут же успокоилась, заметив на ступеньке блюдечко с молоком – значит, здесь есть кошка. Баба Яга никогда не казалась ей злой, потому что у нее же кошка. А рядом с крыльцом лежал шланг – стало быть, здесь огород поливают, как на обычных участках.

Мама постучала и громко сказала: «Это мы!» – разве так надо? Но, наверное, сказочные слова вроде «избушка-избушка, повернись к лесу задом» прозвучали бы смешно – избушка с самого начала стояла к ним передом. И когда навстречу им вышла старушка, Лиза уже не могла отделить реальность от нереальности, словно это была история, которую она сама же и придумывала.

Старушка оказалась маленькой и еще меньше – потому что сильно сгорбилась, словно что-то уронила и собирается поднять, и такой морщинистой, что непонятно, улыбается или хмурится. Казалось, она вот-вот рассыплется в прах, как гриб «дедушкин табак». Но среди морщин светились глазки, как будто с другого лица – ясным, осмысленным светом, который успокаивал. Лиза не помнила, говорила старушка что-нибудь или просто глядела на нее своими ясными глазами и качала головой – спокойно, понимающе. А может, голова у нее качалась сама по себе. Маленькая комната с печкой, простым деревянным столом и развешанными пучками пахучих трав казалась вполне сказочной, хотя на самом деле была просто бедной. Ни телевизора, ни радио – ни даже зеркала, это Лиза точно заметила. И кошки тоже нет.