Лиза из Ламбета. Карусель

— Нет, я не присяду, — агрессивно ответил Джеймс. — Это не тот дом, где джентльмен мог бы присесть. Я еще посчитаюсь с Кентом. Я расскажу присяжным чу́дную историю. Он заслужил, чтобы его повесили, правда, заслужил.

Фрэнк решительно посмотрел на бывшего клерка-аукциониста, отметив его подозрительный взгляд, тонкие губы и выражение низменной хитрости. Желая предотвратить скандал на следствии, ибо Бэзил чувствовал себя больным и несчастным и без участия в перекрестном допросе о его личных делах, Фрэнк подумал, что будет несложно привести Джеймса Буша в нужное расположение духа. Но неприязнь, которую внушал ему этот мужчина, заставила его прибегнуть к весьма жестокой откровенности. Фрэнк чувствовал, что с таким человеком лучше не церемониться и не обязательно маскировать истинный смысл эвфемизмами.

— И чего, по-вашему, вы добьетесь, если устроите перебранку на допросе? — спросил он, уставившись собеседнику прямо в глаза.

— О, вы тоже об этом подумали, не правда ли? Это господин Кент послал вас уговаривать меня? Напрасно, уважаемый. Я собираюсь усложнить этот процесс для Бэзила насколько можно. Мне приходилось кое-что терпеть от него, о да! Он относился ко мне как к швали. Я был недостаточно хорош для него, если позволите.

Он прошипел это с исключительным злорадством, и возникло впечатление, что смерть сестры волновала его главным образом потому, что давала возможность свести счеты с давним обидчиком.

— Предлагаю вам спокойно сесть и послушать меня, не перебивая хотя бы пять минут.

— Вы пытаетесь обмануть меня, но у вас ничего не выйдет. Я вижу вас насквозь, как если бы вы были оконным стеклом. Вы, люди из Уэст-Энда, думаете, что все знаете!

Фрэнк подождал, пока Джеймс Буш не прикусит свой острый язык.

— Как считаете, сколько стоит мебель в этом доме? — решительно спросил он.

Вопрос удивил Джеймса, но через минуту он ответил:

— Одно дело — сколько вещь стоит, и другое — сколько за нее дадут. Если бы ее продавал человек, знающий свое дело, можно было бы получить, скажем, сотню фунтов.

— Бэзил подумывал подарить ее вашей матери и сестре, при условии, разумеется, что ни одного лишнего слова не будет произнесено на допросе.

Джеймс разразился ироническим хохотом:

— Вы меня развеселили. Думаете, сможете заткнуть мне рот, если подарите моей матери и сестре целый дом мебели?

— Я и не тешил себя мыслью, что вы будете объективны, — холодно улыбнулся Фрэнк. — Теперь приступим к делу. Похоже, вы должны Бэзилу крупную сумму. Вы можете ее вернуть?

— Нет.

— Также, судя по всему, на последнем месте работы у вас были какие-то проблемы с бухгалтерией.

— Это ложь! — в ярости воскликнул Джеймс.

— Возможно, — парировал Фрэнк с исключительным спокойствием. — Я упомянул об этом, чтобы вы, человек в высшей степени сообразительный, поняли: мы можем устроить вам большие неприятности, если вы поднимете скандал. Когда грязное белье полощут на людях, как правило, обеим сторонам находится что сказать.

— Мне все равно, — мстительно заявил Джеймс. — Я собираюсь вернуть свое по праву. Если я смогу вонзить нож в этого человека, то готов смириться с последствиями.

— Понимаю, что вы намереваетесь поведать любезным присяжным всю историю семейной жизни Бэзила. — Фрэнк сделал паузу и посмотрел на собеседника. — Я дам вам пятьдесят фунтов, чтобы вы держали язык за зубами.

Предложение прозвучало цинично, и Джеймс покраснел. Он с оскорбленным видом вскочил и подошел к Фрэнку, который продолжал сидеть, наблюдая за ним с неким веселым равнодушием.

— Пытаетесь подкупить меня? Я хотел бы, чтобы вы знали: я джентльмен. И более того, я англичанин и этим горжусь. Раньше никто никогда не пытался меня подкупить.

— Иначе вы, без сомнения, согласились бы, — пробормотал Фрэнк.

Хладнокровие врача обескуражило маленького клерка. Он смутно чувствовал, что высокопарные возражения прозвучат нелепо, ибо Фрэнк настолько точно определил его истинную сущность, что не имело смысла притворяться и дальше.

— Да ладно вам, мистер Буш, не глупите. Деньги, несомненно, вам очень пригодятся, и вы слишком умны, чтобы позволить личным соображениям повлиять на вас в деловых вопросах.

— Скажите, что для меня пятьдесят фунтов, как вы думаете? — воскликнул Джеймс с некоторым сомнением.

— Должно быть, вы меня неправильно поняли, — сказал Фрэнк, метнув на него быстрый взгляд. — Я говорил о сумме в сто пятьдесят фунтов.

— О! — Джеймс снова покраснел, и на его лице отразился явный интерес. — Это совсем другое дело.

— По рукам?

Фрэнк наблюдал за внутренней борьбой брата Дженни, и ему было интересно увидеть хоть какой-то проблеск стыда. Джеймс поколебался, затем заставил себя заговорить, но уже не с привычной самоуверенностью, а почти шепотом:

— Послушайте, дайте мне двести, и я соглашусь.

— Нет, — не отступал Фрэнк. — Берите сто пятьдесят или катитесь к чертям.

Джеймс не ответил, но, увидев, что он согласен, Фрэнк вытащил чек из кармана, заполнил и протянул ему.

— Я дам вам пятьдесят сейчас, а остальное — после допроса.

Джеймс молча кивнул. Он быстро бросил взгляд на дверь, потом — на Фрэнка, который тут же сказал: