Ло. Лётная школа

— Простите, — промямлила я. Глаза засунула в остывшее картофельное пюре. Рыба в красном овощном соусе уже не манила.

— Принято, — объявил блондин. Пискнуло сиденье под его немаленьким телом. — Парни, мне Эспозито пятилитровую бутыль Черного Уокера предлагал за нашего чудо-замыкающего. Десять лет выдержки! На колени встать хотел, буквально. Почему я не согласился, сам не знаю.

Близнецы облегченно заржали. Я кожей чуяла, как улыбается Кей-Мерер. Взгляд на него поднять не могла себя заставить. Все тот же Левый потихоньку потянул меня за руку обратно на стул. Я села и стала машинально отламывать вилкой кусочки рыбы и отправлять в рот. Никакого вкуса. Глотала горечь унижения пополам с тушеной морковкой.

Следует язык привязывать крепче. И думать туже, прежде чем говорить. Но ведь это правда. У комэска действительно безупречный вид сзади. Ладно. Я отвратительно подчиняюсь, не выношу прямого давления. И командный игрок из меня никакой, проверено неоднократно. А вдруг Андрей оказался прав? И ни на что, кроме Высших курсов я не способна? Безумно захотелось запереться на ключ где-нибудь в одиночестве. Можно даже тупо засесть в кладовке. Подумать, носом пошмыгать, жалея себя. Но опция недоступна.

Краем глаза я заметила, как за соседний стол пришла девушка. Приплыла.

Неназываемый, воля твоя. Зачем нужны такие существа на свете? Везде им не рады. Нос у них вечно красный и сопливый, руки ледяные и влажные. Волосы пучком непонятного цвета нелепо торчат на макушке. Юбка эта дурацкая колера престарелой мыши, как любила говаривать дорогуша Китти. Блузка…

Барышня понялась на ноги, споткнулась, чудом выровнялась и унесла себя за едой. Ничего дармового давно на раздаче не осталось. Здесь аппетиты и желудки будь здоров! Только успевай забрасывать топливо. Я сама…

Незнакомка взяла суп из радужной форели, не поморщившись. Даже не заметила цены. Несла тарелку сосредоточенно к своему месту. Худыми руками за края. Судя по неуверенной походке барышни, ухе несказанно повезло: до столешницы она добралась благополучно, не пролилась, не упала странным образом на пол. Неужели это все? Я жевала зажаристую корку хлеба и ждала. Ну!

Человеческое свинство исправило огрехи фортуны. Прелестная соседка в чем-то белом и милом убрала стул из-под девушки в сторону.

Я никогда не понимала таких шуток. Зачем? Что смешного в том, когда падает на пол скучный серый неудачник? Он и так вечно за пять минут до провала. То ли дело: ясноокая, пышногрудая красавица, вроде подружки господина барона! Там есть на что порадоваться! И орут они гораздо громче и заковыристее.

Коротким безошибочным движением я подсунула свой стул под серую юбку. Успела. Та ничего не заметила. Приземлилась и стала с осторожностью прихлебывать радужный супчик. Ее соседки по столу застыли обалдело.

— Зачем ты это сделал? — спросил комэск

— Ни за чем, — пожала я плечами. Посмотреть на него не могла себя заставить. Унижение упрямо отравляло кровь. — суп дорогущий жалко.

Взгляд Кей-Мерера давил в затылок. Я упрямо пялилась в тарелку. Зверски мечталось скрыться хотя бы в казарме. Но от бала отвертеться не получится. Это я теперь понимала абсолютно. 

Кей-Мерер рвал танцпол. Девушки, не замечая ритмов и направлений, в очередь приглашали на танец красивого комэска. В свете своих дамских убеждений он не отказывал никому. Улыбался, беседовал и сносил одну хорошенькую головку за другой.

Брюнет Эспозито, обнимая за талию подругу, ухмылялся:

— Ты бы определился с барышней, Кей. Зачем тебе весь этот бесконечный аперитив?

— Завидуй молча, Эспо, — в тон ему отвечал блондин, отправляясь в центр зала с очередной красавицей.

Иногда к нему подходили сразу несколько претенденток, тогда близнецы выручали старшего в звене. Топтались с девчонками на паркете и знакомились вовсю. Мне пока это счастье не обломилось ни разу. Да и что я стала бы с ним делать?

— Вон твоя подружка пришла, птенчик Ло, — заржал довольно Правый. Нормально колыхался в общем ритме, сапоги ему ничуть не мешали. Музыкальные темы выбрались из классической стадии и давили на уши псевдонародной простотой пополам с речитативом.

Девушка споткнулась о порог и чуть не упала. Туфли ей, что ли велики? И точно. Замшевая лодочка потерялась. Кто-то случайно или нарочно двинул ее по полу в толпу. Барышня застыла на проходе, поджав ногу, как цапля.

— Как это несчастье сюда-то добралось живой и невредимой? — продолжил комментировать брат брату. — Хоть бы в сторону отошла.

Туфля крутилась под ногами танцующих. Толпа случайно и нарочно загоняла его все дальше. Девчонка в дверях торчала немым укором.

— Ну что же ты, птенчик Ло? Это ведь твоя Золушка. Иди, спасай, — Левый добрался со своей репликой. Всегда он был точнее и хладнокровнее брата.

— Чей туфля? — глумливо заржал кто-то, поднимая обувь на вытянутой руке вверх.

— Моя, — я спокойно шагнула в колыхающуюся биомассу.