Ло. Лётная школа

— Он все равно здесь не бывает. А я сплю в проходе на раскладушке. Кому я там помешаю? А? — я жалобно посмотрела на близнеца.

— Ладно. Но обязательно нужно, чтобы Макс разрешил, понял, Ло? Иначе влетит тебе за самоуправство, — бубнил рыжий сердито, таща мою походную кровать. Потом прикрывал меня даже перед братом.

Неназываемый! Я теперь высыпалась и могла хотя бы лицо намазать кремом спокойно, не боясь дурацких насмешек.

И с душевой, вроде бы нормально устроилось. Я ходила туда, либо раньше всех, либо самая последняя. Забиралась под самую дальнюю лейку, открывала форточку и нагоняла пару на всю эскадрилью. Мылась себе нормально, никому не нужна была.

Целую неделю жизнь у меня получалась.

Сегодняшнее воскресное утро шло по плану. Пробежка, зарядка. Парни ушли кто на завтрак, кто сразу в город подался. Яркое солнышко над Заливом шептало про всякое.

Я вымыла голову и завернула кран. И кожей почуяла. Кто-то стоит за спиной и пялится. Запах белой сирени уловила сразу. Не может быть! надела халат и обернулась. Светловолосый комэск глядел на меня не мигая. Клетчатое полотенце на бедрах, как килт. Большая пятнистая кошка серо-черным рисунком обняла его правую руку и ребра. Положила сердитую морду на плечо, хвост отправила вниз под полотенце. Красиво.

— Привет! — сказала я звонко. Гнала обаяние на всю катушку.

Без штанов и с полотенцем. Наверняка, сиятельный барон уже догадался, кто занял его командирскую щель за шкафом.

— Привет, курсант, — Кей-Мерер не улыбнулся. Не пошутил. В светлых глазах засела крепко неприязнь.

— Ты че так внимательно смотришь? Запоминаешь, боишься перепутать? — я нарывалась нагло в ноль, но пусть перестанет смотреть! — Надеюсь, комэск, я могу не бояться поворачиваться к тебе задом?

И все. Я получила в челюсть. Упала на скользком мокром полу, разодрала плечо о перегородку и припечаталась копчиком. Больно ужасно. И обидно. Я опять пропустила удар. Не ожидала снова. Кровь текла из разбитой губы, марала чистый халат.

— Молчишь? — вернул меня к действительности товарищ инструктор. — Мне, брату, стесняешься сказать? Думай наперед, о чем болтаешь с Кей-Мерером, Ленчик. Он у нас высоких кровей. Аристократ и барон. Грубостей и пошлостей не спускает никому.

Ваня еще рассуждал какое-то время, как трудно общаться с белой костью всех мастей. Я не перебивала. Отрыдавшись, чувствовала в себе легкость и интерес к дальнейшей жизни. Но все же, нафига этот утонченный защитник хороших манер пялился в душе мне в спину? Взглядом убить мечтал? Неужели ему пустой комнатушки жалко?

— Так, ладно, хорош мучаться. Мы едем на пикник, — заявил Иван, рывком поднимая нас обоих вертикально.

— Куда? — я опешила. Я желала только две вещи в этой жизни: налопаться овсянки с котлетой и выспаться. — Я не хочу!

— Не обсуждается, курсант Петров! Заодно поговорю с твоим ведущим за жизнь! — побратим нахлобучил мне фуражку широкой ладошкой, больно придавив уши.

Я аккуратно поправила головной убор, погладила ладонями замученную кожу. Когда же это закончится?!

Как слабосильный школьник я мечтала о единственном выходном дне, как о счастии невозможном. Запереться тщательно на ключ. Выспаться в своем убежище одной, без надоевших мужских запахов и звуков, без выматывающего контроля и самоконтроля. Снять форменную одежду, расслабиться. Тупо в трусах и майке посидеть. Привести в порядок ногти на руках и ногах, обработать ссадины на теле и хоть как-то спасти обгоревшие на грубом горном солнце лицо, шею и руки. Сделать все то, что так презирала в женском заведении на другой половине планеты. То, что вросло под кожу за четыре года жизни в Сент-Грей и создало из меня существо другого пола.

Не вышло.

Ехали по горной бетонке минут тридцать. Впереди на зеленом джипе открывали колонну оба комэска, блондин и брюнет, с ними два рыжих близнеца на галерке. Следом шелестел здоровенными колесами черный хаммер с черными стеклами. В арьергарде поспевали с трудом Ваня и я на любимой синей таратайке, нагруженной разным пикниковым барахлом вроде шашлычного мангала и складной мебели. Болтали ногами, сидя на краю, и орали песни. Теплый полуденный ветер толкался в лицо дружески и пыльно.

Запах моря становился все ближе. Скалы плотно закрывали обзор, но я чуяла. Вода рядом. Каменно-черная стена распалась, и узкий проселок увел нас с трассы. Потом Залив ослепил незащищенные мои глаза.

Зеленовато-голубая вода даже на вид казалась холодной. Я замерла в коротком шаге от волны. Она лизала берег, забывая небрежно на гальке ошметки морской травы. Я сделала движение назад, боясь, что море дотянется до моих, так тщательно вычищенных сапог. И оставит белый соляной след.

— Пойдем купаться, — услышала я за спиной негромкий, глуховатый голос.

— С ума сошел! — брякнула я сразу, — вода ледяная! Март.