Читаем Лобановский полностью

Говорят, что уровню развития футбола не соответствует судейство. Да, это так. Оно заметно отстаёт. Но ещё заметнее не соответствует и отстаёт, по-моему, пресса. Легче простого — сложить бессмысленный, если судить строго профессионально, текст на бумаге или наговорить его с экрана и ни за что при этом не отвечать. За слова свои, написанные или произнесённые, — не отвечать. Констатация результата, даже облачённая в красиво составленные предложения, убивающие пустотой, только констатацией и остаётся. Для этого достаточно двух строчек от информационных агентств».

Он не знал, что предпринять, сосредотачивался на прочитанном и услышанном, иногда зацикливался на этом, да так, что ни о чём ином в течение вечера говорить порой не мог. Отвечать или не отвечать? Нет, конечно, советовали друзья. Не обращай внимания, перестань читать газеты и отключай звук при телетрансляциях.

Без прессы Лобановский себя не мыслил, потому что не мог жить без информации. Ежедневно прочитывал кипу газет. На крыше каждого из домов, где он жил, — в Киеве, за городом, на Кипре, — были установлены спутниковые тарелки. Даже в госпитале МВД, когда он там лежал, палата Лобановского была оборудована всем необходимым для получения привычных телесигналов.

В кипрскую квартиру Лобановских, когда удавалось выбраться на несколько дней подышать морским воздухом, в заведённое распорядком время приходили по факсу из клубной пресс-службы выжимки из газет, причём не только на футбольную тему, и статьи, заинтересовавшие Лобановского, пересылались ему целиком. Он планировал обучиться работе на компьютере и вникнуть в возможности Интернета.

«Появилось, — говорил Лобановский, — очень много мальчиков, которые совершенно случайно взяли в руки микрофон: им, наверное, просто нравится разговаривать — они словно бабочки-однодневки... Но на развитие футбола они не влияют, на восприятие — да...»

Но мальчики, случайно оказавшиеся у микрофона и радостно жонглирующие придуманными словами: «оборонцы», «обезмячить» (вот бы их «обезмикрофонить»...), — ладно. Лобановского удивляло, например, на каком невысоком уровне вёл репортажи Владимир Маслаченко. «Видно, считает, — говорил Лобановский, — что на фоне необразованной молодёжи он и в самом деле выглядит мэтром...»

«Я, — писал журналист Дэви Аркадьев в книге «Футбол Лобановского», опубликованной почти сразу после отъезда тренера в Эмираты, — твёрдо убеждён в том, что не вина, а беда Лобановского, человека, бесспорно, очень талантливого и одарённого, в том, что он, израсходовав много сил и здоровья, нервной энергии и интеллектуальных ресурсов, так и не стал великим тренером (хотя именно так нарекали его иные журналисты в пору преуспевания киевского “Динамо”)».

И не только «иные журналисты» — они-то как раз в последнюю очередь. И не только «в пору преуспевания» команды. Великим тренером Лобановского называли очень многие его западноевропейские коллеги и футбольные аналитики, руководствуясь не конъюнктурными соображениями (победами клуба или его неудачами), а только работой Лобановского, кардинальным образом изменившего подходы к ведению учебно-тренировочного процесса, задавшего новое направление, разработавшего совершенно иной подход к игре и внёсшего неоспоримый вклад в развитие мирового футбола.

Утверждая, что у Лобановского бывали «нередкие перебои, перерастающие порой в дефицит», с «добротой, справедливостью и правдой», Д. Аркадьев говорит: «Давно известно, что нет подлинного величия там, где нет доброты, справедливости и правды» и задаётся вопросом: «Почему Лобановский, даже работая в комфортных условиях моральной поддержки высшего партийного и советского руководства Украины и располагая всем её футбольным потенциалом, пока не стал великим тренером и не создал “чудо-команду”, шагающую от победы к победе. Да и станет ли ещё? Создаст ли? Пожалуй, нет».

Любопытный, надо сказать, пассаж. На что же расходовал Лобановский силы, здоровье, нервную энергию и интеллектуальные ресурсы, если ему были созданы «комфортные условия моральной поддержки»? Да и все футбольные ресурсы республики были под рукой. Дефицит, оказывается, у него был с «добротой, справедливостью и правдой».

Вдогонку Лобановскому много чего тогда наговорили. И совершенно логично, что тот же Аркадьев после возвращения Лобановского с Востока, признаваясь в том, что «испытывает определённые угрызения совести за эти строки», сразу же стал говорить о том, что Лобановский «был на век впереди многих из тех, кому посчастливилось жить с ним в одно время».

Не нам судить о доброте, справедливости и правде Лобановского. Только — футболистам, с ним работавшим, и коллегам, находившимся рядом, в одном тренерском штабе. Их высказываний на сей счёт — не счесть. И никто из игроков и тренеров, за редчайшим исключением (например, обиженный Леоненко, так и не понявший, что он сам стал «кузнецом своего счастья»), ни на йоту не сомневается в доброте и справедливости Лобановского. Особенно — по прошествии времени.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное