Лоббист (СИ)

Я немножко негативно оцениваю эту главу — получилось как-то не о чем. Но, обещаю, в следующей начнется настоящая политическая движуха.

Пользуясь случаем, порекомендую другой замечательный фик. Если вам нравится читать про аристократов без родомагии и сьюх, обязательно посмотрите «Black mask» автора izzythehutt на АОW, правда, пока только на английском. Но там действительно такие Блэки, что мне приходится регулярно откладывать планшет просто чтобы отдышаться от этого великолепия.

========== 8. Политика - грязное дело ==========

Политика — это война без кровопролития, в то время как война — это политика с кровопролитием.

(с) Мао Дзе Дун

Альфард, разумеется, держался в седле с детства, хотя у его братьев это всегда получалось лучше. Сигнус и вовсе был настоящим энтузиастом верховой езды, то и дело покупал породистых лошадей с континента и учил дочерей выездке едва ли не раньше, чем ходить. Пара статных и величавых, но весьма спокойных кобылок, на которых Альфард с сыном пересекали поле, тоже на самом деле принадлежали среднему из братьев Блэк.

Лошади шли размеренной рысью, полуденное солнце пригревало головы, а все пространство вокруг полнилось ощущением августовского изобилия: сонно склоняли стебли перезревшие травы, цветы охотно отдавали последние ароматы, в рощах то и дело слышался стук падающих на землю плодов. Альфарду нравилась поздняя летняя пора в Британии.

Его сын обращал меньше внимание на окружающую природу, вынужденный сконцентрироваться на управлении лошадью. Для новичка у него получалось неплохо: он не раскачивался в седле, держался уверенно и даже находил время на разговоры. Юноша был одет в светлые бриджи и замшевый редингот, что делало его неуловимо похожим на отца.

Перебрасываясь ничего не значащими фразами, они незаметно для себя пересекли поле, отделяющее дом Блэка от лесов. Прямо на опушке перед ними раскинулся пруд, дальняя сторона которого заросла камышом и скрывалась в тени чащи. Именно сюда и собирался Альфард.

Они почти синхронно сошли с лошадей, достали из седельных сумок сумок сэндвичи и холодный лимонад, сели прямо на траву у самой воды. Среди пения птиц Альфард вдруг расслышал знакомую трель.

— Послушай! Это золотистая щурка — они редко встречаются на островах.

Северус прислушался, но вряд ли мог отличить птицу от всех остальных.

— Вот — сейчас, не слишком-то мелодично, да? Зато они едят пчел. И очень красивые — с бирюзовой грудкой.

— Не знал, что вы разбираетесь в птицах.

Альфард подумал секунду, стоило ли об этом говорить, но потом все же решил:

— Это твоя мама меня научила.

Северус посмотрел на него спокойно, почти равнодушно:

— Правда? Не помню, чтобы она этим увлекалась.

— Ты был совсем крохой, — Северус вгрызся в бутерброд с ветчиной и тут же, не успев дожевать, запил его лимонадом. — А чем вы с ней обычно занимались?

Это был рискованный вопрос. Альфарду не хотелось разрушить хрупкую близость между ними неловкой фразой, но и забыть об Эйлин он отказывался. Он терпеливо дожидался ответа. Через минуту, вытерев рот рукой (слава Мерлину, этого не видела Вальбурга!), юноша заговорил:

— Ничем особенным. Когда она готовила, то давала мне какую-нибудь чашку и говорила «сварить зелье» из всякой домашней ерунды. А еще она любила танцевать под маггловскую музыку. Они с отцом…

Он замолчал. Альфард проникся такой нежностью к одной мысли об Эйлин, играющей с сыном, танцующей в легком платье, не сразу понял, что произошло.

— Ты можешь не говорить о своем отце, если не хочешь, но ты ведь знаешь, я не против этого. Он был с тобой большую часть твоей жизни.

Сам он, конечно, не испытывал теплых чувств к Тобиасу Снейпу — за то, что украл его любимую, за то, что не уберег ее, за то, что посмел бросить ее ребенка… Но он не собирался запрещать сыну говорить об этом человеке. Это было бы неправильно.

— Он был неплохим, понимаете? — Северус посмотрел ему прямо в глаза, что делал очень редко, — они с мамой любили друг друга — я помню, все было по-другому, пока она была жива. И он заботился обо мне все эти годы, даже когда начал пить — там, откуда я родом, это тоже редкость. Он нормальный, не мудак какой-нибудь…

— Я понимаю, Северус. Он делал все, что мог.

— Она знала?

На этот вопрос у Альфарда не было и не могло быть ответа, сколько бы он ни задавал его самому себе.

— Не знаю. Я совсем не понимаю, зачем она это сделала — здесь, в магическом мире, все было для нее, она казалась счастливой… Я не знаю, но твоя мать всегда была верна своим чувствам. Наверное, она правда его полюбила.

Это не отвечало ни на что: непонятно было, с чего Эйлин вообще решила сбежать, да к тому же прямо из школы, как она, тепличная чистокровная девушка, вообще встретилась с этим магглом, что могло связать их вместе… Но Северуса этот ответ удовлетворил, или может он просто сделал вид.

— Она, должно быть, умела хранить секреты, — задумчиво произнес он, когда Альфард уже считал, что они закончили с этой болезненной темой.

— Пожалуй. Она могла не знать, что была беременна и думать…

— Хватит! Я не хочу об этом говорить.