Лоббист (СИ)

— А все остальные? Твой отец, и твой тоже? Они что, тоже в этом участвуют? — Северус выдвинулся вперед, готовый вот-вот вскочить с места.

— Ну да. Разве это не было очевидно из их предыдущей встречи? Семья должна действовать вместе.

Регулус кивнул.

— Люциус писал мне об этом… Не напрямую, конечно, а его иносказания становятся с каждым письмом все сложнее и сложнее расшифровать. Судя по всему …

— Мой отец говорит, что никому из Малфоев нельзя доверять, — тихо сказал Регулус и тут же получил два одинаково возмущенных взгляда в ответ. Нарцисса не выдержала первой:

— Как ни странно, но не все, что говорят наши родители являются несомненной истиной. Я рада, если ты все еще находишься в плену этого сладкого заблуждения, но у нас нет времени сохранять твою детскую наивность. Прости, Регулус, но пора взрослеть.

Несчастный мальчишка покраснел от такой тирады, но попытался защитить себя:

— Я не имел в виду, что Люциус что-то замышляет. Но разве не ты всегда повторяешь, что нельзя доверять чужакам, как бы красиво они не говорили? Ты не можешь точно знать, что у него на уме.

Нарцисса собиралась уже ответить, но Северус успел первым:

— Люциус никогда бы так не поступил! Он всегда мне помогал, даже когда для него в этом не было никакой выгоды.

— Ты просто еще не знаешь, насколько широко выгоду трактуют чистокровные, — почти прошептал Регулус.

— Так значит, Орион решил на всякий случай заняться воспитанием запасного наследника, если с первым все-таки не получится? — невинно поинтересовалась Нарцисса, впервые отвернувшись от моря и с любопытством уставившись на кузена.

— Прекрати, — по тону одного это слова было понятно, что место было очень больное.

Через несколько секунда Нарцисса отвела от него свой внимательный, просвечивающий насквозь взгляд:

— Не злись, я не хотела тебя обижать, — она откинулась на спину так, будто ложилась на мягкую перину, а не холодный жесткий камень, — но Люциус теперь тоже не чужой человек. Я влюбилась — значит, он тоже в некотором роде Блэк.

Мальчики обменялись недоверчивыми взглядами. Регулус все еще был обижен, а Северус поинтересовался:

— Я думал, у вас с Люциусом строго деловые отношения, основанные на взаимовыгодном сотрудничестве. Ты же сама говорила, что помолвка — просто удачное совпадение?

На лице девушки блуждала мечтательная улыбка. Волосы уже успели чуть растрепаться на прибрежном ветру и тонкие одинокие пряди, выбившиеся из косы, задорно обрамляли ее лицо.

— Говорила. Но теперь обстоятельства изменились. Не заставляйте меня повторять это во второй раз. Люциус — один из самых потрясающих, самых талантливых людей, которых я когда-либо видела. Я не собираюсь участвовать в этой войне, если не получу в награду его. — Она приподнялась на локте, сияющими глазами посмотрела на братьев.

Северус не смог удержаться и не улыбнуться ей в ответ. Регулус недовольно хмыкнул:

— Замечательно, теперь у вас двоих будет много времени, чтобы обсудить вашу общую влюбленность в Люциуса Малфоя.

— Я не влюблен в Люциуса! — возмутился Северус и потянулся, чтобы стукнуть Регулуса.

Мальчишки обменялись несколькими беззлобными тычками, но быстро закончили потасовку. Никто не стал возвращаться к предмету ссоры, будто ее и не было. Нарцисса почти сразу вышла из несвойственной ей мечтательной влюбленности, посерьезнела и снова села спиной к морю.

— Северус, ты же никому в школе не сказал, куда ты собираешься?

Он бросил на нее короткий угрюмый взгляд и уставился в свои колени.

— Я думаю, даже наши одноклассники не настолько тупые, чтобы не заметить мое отсутствие на несколько дней. Тем более, что Дамблдор обо всем знает.

— Речь не о Дамблдоре! Мерлин, почему ты никак не понимаешь, что должен держаться от них на расстоянии. Твой новый статус…

— Хватит это повторять, мне надоело. Ты считаешь себя и своих родственников кем-то вроде королевской семьи, но не все с этим согласны… Не говоря уже обо мне.

— Мы и есть «кто-то вроде королевской семьи, — безапелляционно заявила Нарцисса, — и ты теперь тоже. Хочешь ты того или нет, тебе пора действовать соответствующе.

Северус вскочил с места, поднял из-под ног первый попавшийся камень и, с неожиданной яростью бросил его в море. Камень улетел недалеко: к сожалению, ярость была плохой заменой для силы и ловкости.

Регулус заговорил успокаивающим тоном:

— Ты все еще не можешь принять, что теперь ты один из нас. Я понимаю, как это должно быть трудно. Но ты же сам знаешь, как много изменилось за последние несколько месяцев?

Еще один камень улетел в бьющиеся у прибрежных скал волн. Северус вместо ответа только плотнее сжал губы.

— Ты знаешь, что изменился сам, и видишь, как изменилось отношение к тебе. Мальсибер, Эйвери, Фиддсон — они ведут себя по-другому. Те, кто раньше только позволял тебе сидеть рядом с ними за обедом вдруг стали прислушиваться к твоему мнению. Даже самые высокомерные чистокровные больше не смеют смотреть на тебя свысока.