Лобовая атака

А справа уже встал еще один немецкий танк, потом еще один в середине линии загорелся. Не успел экипаж покинуть машину, как сдетонировал боезапас. Башню немецкого танка сорвало и отбросило на несколько метров в сторону. Два танка стали пятиться назад, отстреливаясь, но болванки и подкалиберные только скользили и рикошетили по наклонной броне «тридцатьчетверок». Было видно, как поспешно садятся в грузовики немцы, как автоматчики разбегаются и пытаются укрыться в лесу, но их настигает пулеметный огонь из танков. Вспыхнула, подброшенная взрывом осколочно-фугасного снаряда, черная легковушка. Танк Шубина ударом корпуса отбросил в сторону и опрокинул грузовик.

Семь «тридцатьчетверок» прошли все поле, оставляя после себя горящие немецкие танки, изуродованные машины и трупы немецких солдат и офицеров. Танкисты не знали, как в этот момент ликовали укрывшиеся в дальней части леса подпольщики. Это была победа, которую они видели своими собственными глазами. Они видели мощь Красной Армии, они верили, что советские танки – замечательные мощные машины. И что отступление – это только временная мера. Победы впереди.

Глава 8

Вышки вместе с пулеметчиками танки снесли не останавливаясь. Отправив старшину Шубина вместе с другим танком уничтожить хранилище ГСМ возле Русинки и еще один танк назад к подпольщикам, Соколов въехал с остальными машинами в поселок. Ни одной немецкой машины там уже не было. На улицу из-за заборов и из окон домов высовывались испуганные и любопытные лица сельчан. Они смотрели на краснозвездные танки и не верили своим глазам. Соколов остановил «семерку» возле того самого дома с палисадником, около которого еще в прошлый раз заметил немецкий танк и две легковые штабные машины.

Остальные танки выстроились на короткой пустынной улице. Командиры высунулись из люков. Со стороны складов ухало и взрывалось, в небо поднимались клубы черного дыма. Это два танка во главе со старшиной Шубиным отыгрывались за свой плен и позор.

Соколов приказал Омаеву взять автомат и идти с ним. Схватив поданный ему Логуновым «шмайсер», лейтенант спрыгнул на броню, потом на пыльную дорогу. Из-за калитки соседнего дома к нему спешил дедок в старом пиджаке и стоптанных валенках. Разглядывая танкистов из-под надвинутого на самые глаза картуза, дед откашлялся и сказал:

– Здравия желаю, значит! Вы кто ж будете, служивые? Красная Армия или как?

– Красная Армия, дед! – уверенно объявил Алексей. – Прибыли для проведения разведки в глубоком немецком тылу.

– В глубоком, значит, – печально покачал головой старик. – А мы уж больно обрадовались, думали, все, кончилась народная неволя. Защитники пришли. А оно вон как… в глубоком.

– Скоро, старик, уже скоро, – похлопал Соколов деда по плечу, мысленно чертыхнувшись за слова «глубокая разведка», которые вырвались у него так некстати. – Немцы есть в селе?

– Так их не было, а вот как месяц назад лагерь вон тот построили, так стали бывать постоянно. Кого они тут охраняли, не знаешь, служивый?

– Военнопленных, дед, но мы всех уже освободили. А немцы в этом доме квартировали? – показал Соколов на дом, возле которого он раньше видел машины.

Старик согласно махнул рукой, и Соколов с Омаевым, взяв автоматы на изготовку, побежали к дому. Меры предосторожности, с которыми они входили, оказались напрасными. Немецкие офицеры удирали с такой поспешностью, что на стуле даже китель остался висеть, а у окна стояли на полу начищенные до блеска офицерские сапоги. Перевернутые тарелки, на столе и на полу – вареная картошка, приличного размера шмат сала не до конца порезан. Открытая бутылка отечественной довоенной водки «Московская». Не успели даже по одной выпить.

Сейф стоял в углу возле дубового старинного стола, который немцы притащили неизвестно откуда. В этой сельской хате стол и сейф смотрелись странно и нелепо. На столе лежали какие-то листы бумаги.

Сколов взял в руки бланки с орлом, увидев на некоторых штампы войсковых частей. Лейтенант стал внимательно просматривать бумаги. Это были запросы, свидетельства, результаты экспертизы топлива и моторных масел, рекомендации по использованию трофейных машин и тому подобное. В этом доме немцы устроили контору склада ГСМ, который только что разнес Шубин.

Подойдя к сейфу, Соколов стал просматривать папки, в которых тоже были документы, касающиеся топлива, отгрузок и приемки. В верхнем ящике он увидел темный большой конверт из плотной бумаги. Вытащив его, лейтенант заглянул внутрь и радостно подозвал Омаева:

– Руслан, смотри! Это же документы. Красноармейские книжки, еще, еще. Наверное, документы пленных танкистов, которых держали в этом лагере. Если бы еще здесь нашлись и наши…

Высыпав содержимое на стол, они с Омаевым стали поспешно перебирать документы. Попалась красноармейская книжка старшины Шубина, удостоверение личности майора – помпотеха танкового полка. Наконец, среди других нашлись и документы экипажа «семерки».

Соколов махнул рукой:

– Возьми наволочку с подушки, собери все бумаги со стола и из сейфа. На улице сожги. Нечего им тут на нашей земле свою бухгалтерию разводить!