Лобовая атака

– На, смотри, старшина! Это настоящие бронебойные. А вам загрузили в укладки хлам, который ничего, кроме листа фанеры, не пробьет. А я тебе предлагаю настоящие снаряды. У нас их немного, всего семнадцать штук, но это оружие. Понимаешь? И по два диска патронов к танковым пулеметам на каждую машину. А у тебя сейчас пулеметы пустые. Сообрази, старшина. Или ты сейчас не послушаешь меня и поведешь своих ребят туда, в поле. И вас там всех сожгут. Или я вооружу вас, сяду в «семерку» и пойду первым. И мы эти пять немецких коробочек разнесем в пыль, а потом устроим фашистам прощальный фейерверк! И повернем в сторону линии фронта. К своим, на танках, и не с пустыми руками. Не будем стыдливо писать рапорты о том, как попали в плен и ели похлебку из рук врага. А будем писать, как не склонили голов, захватили оружие и с боем вырвались к своим. Разницу понимаешь?

– Да, – кивнул головой старшина. – Рисковый ты парень, лейтенант! Давай командуй.

– Давно бы так, – усмехнулся Соколов. – Давай командиров танков сюда. Я поставлю задачу.

– Связи нет между машинами. ТПУ с грехом пополам работает. В башне с механиком пинками общаемся.

– Все работает, – заверил Соколов. – Немцы тоже думали, что не работает. Глуши моторы. Бочкин, снаряды к танкам! Бабенко, восстановить связь. Омаев, пулеметные диски сюда. Логунов, принять «семерку».

Четкие приказы, спокойные и эффективные действия экипажа заставили танкистов поверить, что эти люди, такие же танкисты, как и они, хорошо все продумали, они знают, что делать. И вообще, когда появился командир в звании лейтенанта, пусть и младшего, и начал распоряжаться, на душе стало спокойнее. Даже старшина, назвавшийся Павлом Шубиным, заметно изменился.

Экипаж, который находился в «семерке», неохотно вылез из танка, но, как понял Соколов, скрывая облегчение. Бабенко помог в каждом танке подключить связь, которую старательно замаскировали под непоправимые дефекты рабочие на заводе, и уселся за рычаги своего танка.

– Ты его, Михалыч, еще поцелуй, – засмеялся Бочкин, видя, как Бабенко поглаживает рычаги, протирает ветошью стекла приборов и перископ.

– Поцеловал бы, Коля, – вздохнул Бабенко, не приняв шутки. – Была бы польза, так я бы каждый трак расцеловал. Лишь бы не подвела «семерка». Ведь на рискованное дело идем. А ну как наш командир не все учел?

– Ты что, командира в бою не видел? – резко бросил сбоку Омаев, заряжавший пулемет. – С нашим лейтенантом хоть в какое опасное дело можно идти. У него голова на плечах есть.

Соколов собрал командиров танков. Надо было спешить, пока немцы не заподозрили подвоха. Они ведь могли вызвать и подкрепление, и авиацию. Мало ли какие силы задействованы в этой их операции. Человек ведь аж из самого фашистского логова, из Берлина приехал снимать. Могут хоть всю армию сюда бросить по его требованию.

Алексей стал отдавать приказы, умышленно обращаясь к командирам на «ты». Так было проще, и сержанты не чувствовали напряжения. Многие нервничали и терялись, когда к ним командиры обращались на «вы». Ведь большинство танкистов были из деревни, с тракторов. Они отродясь обращения на «вы» не слышали.

– Старшина, идешь слева от меня, а ты, сержант, тройкой на расстоянии шестидесяти метров друг от друга. Не ближе. Прем напролом и стреляем. Запомните! Что бы ни случилось, какое бы положение ни сложилось, первые три выстрела следом за мной этими снарядами с завода с зеленой маркировкой. Вреда они немцам не принесут, но видимость, что мы послушно действуем по их программе, будет. И только после моего приказа «боевыми!» заряжаете теми болванками, что я вам дал. Теперь фланговые группы…

По замыслу Соколова, за их первыми тремя танками четыре другие «тридцатьчетверки» шли второй линией. По приказу они по два танка расходились влево и вправо, к самому лесному массиву. Этот неожиданный маневр они должны будут выполнить быстро, быстрее немцев, которые его не ждут. И немцы не повернут навстречу тем танкам, которые станут обходить их с флангов, потому что Соколов и два других танка будут бить по ним, стараясь попасть немецкими поддельными снарядами по люкам немецких водителей. Это собьет их с курса, возможно, ослепит, если удастся забить смотровые щели и повредить триплексы. Немцы постараются подбить танки противника, но с Т-34 это не так просто, если не подставлять бок и тем более корму. Если удастся повредить немецким водителям триплексы, немцы заволнуются, а советские танки зайдут им с фланга, вот тогда «тридцатьчетверки» и ударят настоящими болванками. Поджечь пять «панцеров» в ближнем бою на расстоянии постоянного прицела – это уже несложно. Фланговым танкам Соколов велел отдать по три «болванки», атакующей середине – по две.

В небо взвилась ракета, пущенная со стороны исходной позиции немецких танков. Старшина поднял свою ракетницу.

– Давай, – махнул ему Соколов из люка «семерки».