Лоенгрин, рыцарь Лебедя

- Да, - ответил он. - Но пока что он укрепляет королевство. Понимаешь, мелкий злодей заботится о выгоде для себя лично, средний злодей готов всех ограбить, предать и даже перебить ради своего баронства или графства, а крупный злодей думает прежде всего о процветании своего королевства. На прочие ему наплевать... Так что Генрих - злодей, и гореть ему в аду, но он укрепляет королевство, не дает вторгаться в его пределы врагу, а крестьяне под его властью богатеют, торговля расцветает, строители возводят новые города и строят церкви дивной красоты, перед величием которых замрут следующие поколения...

Она посмотрела на него исподлобья:

- Потому Генриха вы не останавливаете?

Он вздохнул:

- Зла в мире слишком много, мы пресекаем только самое явное. Но мы не боремся за тех, кто сам не желает быть спасенным.

Ей почудилось в его тоне неясное предостережение.

- Это как?

Он погладил ее по голове.

- Есть закон, а есть совесть. Мы можем покарать человека, преступающего закон, а вот живущего не по совести... увы, человек должен сам научиться жить с нею в ладу. Ты идешь вниз или остаешься?

- А ты?

- Я спущусь во двор, нужно получше познакомиться с рыцарями.

- Тогда я буду в своих покоях.

- Хорошо.

- Не задерживайтесь, мой господин!

Он спустился по длинной винтовой лестнице, внутри башни настолько темно и неуютно, что на выходе его ослепило яркое солнце.

Перигейл показывал рыцарям, что помоложе, приемы защиты щитом от удара снизу, Лоенгрин посмотрел, сказал со вздохом:

- Эх, если бы все можно было решить молодецким ударом меча.

Перигейл спросил встревоженно:

- Что, кто-то затевает мятеж?

Лоенгрин покачал головой.

- Нет... впрочем, не знаю. Может, и затевает. Но мятеж - это не самое опасное.

- А что может быть опаснее?

Все слушали внимательно и настороженно. Он чувствовал, как исподтишка рассматривают, сравнивают размах его плеч и крепость фигуры со своими. Победитель Тельрамунда, по общему мнению, должен быть крупнее грозного графа, а если почти такой же, как и они, то в чем его сила?

- Я обратил внимание, - ответил Лоенгрин кротко, - в замке нет церкви...

Перигейл сказал быстро:

- Есть часовня!

Лоенгрин кивнул:

- Заметил. Маленькая и запущенная. А где священник? Почему я его до сих пор не видел?

- Весь в делах, - ответил Перигейл с неопределенностью в голосе.

- Это как?

- Ну, кому-то дает отпущение грехов, - объяснил Перигейл, - у кого-то принимает последнее дыхание, кого-то крестит... Он в основном ходит по селам.

- А что, в селах нет церквей?

- Нет, ваша светлость.

Лоенгрин нахмурился, покачал головой. Взгляд упал на парня, тот вышел из подвального склада и шел к телеге. Плечи и волосы стали белыми от просыпавшейся муки. Он замедлил шаг, жадно прислушиваясь к разговорам рыцарей. Навстречу шли с мешками, один толкнул, парень отступил в сторону, но даже не огрызнулся, хотя, судя по виду, задиристый и драчливый, такие себя в обиду не дают и за словом в карман не лезут.

- Ладно, - произнес Лоенгрин задумчиво, - с церквями потом, это не самое срочное... Эй, подойди-ка сюда!

Парень услышал оклик, оставил мешок на телеге и бегом подбежал к Лоенгрину. Крепкий, широкий в плечах, налитый буйной нерастраченной силой, он смотрел с веселым вызовом, но в то же время преданно, как большой сильный пес смотрит на обожаемого хозяина.

- Как зовут?

- Нил, - ответил парень. - Просто Нил, ваша светлость.

Лоенгрин вскинул брови, у парня такой вид, что только в последний момент не стал называть родовое имя, словно у простолюдина оно может быть, оглядел парня с головы до ног.

- Ты выглядишь крепким и смышленым. Во всяком случае, ты заметил слабые и сильные стороны Тельрамунда.

Нил дерзко ухмыльнулся.

- Они на виду!

- Но другие их не видели, - напомнил Лоенгрин.

Нил поморщился.

- Да тут такие рыцари... Им бы только пьянствовать да служанок на сеновал таскать.

Сэр Шатерхэнд моментально налился гневом, грянул мощным голосом просыпающегося льва:

- Придержи язык, земляной червь!

Парень покорно присмирел. Лоенгрин задумчиво оглядел его снова с головы до ног.

- Чем ты занимаешься?

- Помогаю дворовым людям, - ответил парень неохотно. - Кузнецу таскаю уголь и железо, кожевнику - шкуры, гончару вожу глину от реки, рублю лес, доставляю из сел зерно, муку, сыр, мясо, даже пригоняю скот...

Лоенгрин слушал с интересом.

- И не падаешь от усталости? По-моему, у тебя день занят от зари до зари. Потому ты такой жилистый? А о воинских подвигах не мечтаешь, верно?

Нил тяжело вздохнул.

- Ваша светлость, не травите рану. Как не мечтаю? Полжизни бы отдал...

Лоенгрин подумал еще, все затихли, не понимая, почему такой разговор. Сэр Шатерхэнд хмурился и бросал на парня сердитые взгляды.

Парень старался в сторону Шатерхэнда вообще не смотреть, Лоенгрин сказал почти весело:

- Если я тебя возьму к себе в оруженосцы... как это тебе?

Нил рухнул на колени, смотрел снизу вверх, как на внезапно явившегося во всем блеске и величии ангела.

- Ваша светлость! Всю кровь отдам по капле, только возьмите!