Лоенгрин, рыцарь Лебедя

- Братья, - согласился Перигейл. - Вот и заботьтесь о своих братьях, не выпуская вожжей. Такими братьями надо управлять, чтобы не сломали себе шеи на обочине, крепко пороть, если устроят драку и побьют невиновных, а то и вешать, если кого убьют или ограбят... Ибо хоть и брат, но чтоб другим неповадно, а то иные братья увидят, что за убийства и грабежи не наказывают, и пойдут убивать и грабить всех подряд... Ваша светлость, в помощь заповедям «не убий», «не укради» нужно построить хорошую виселицу! Тогда заповеди работают лучше.

Лоенгрин сказал резко:

- Уж без нее как-то обойдемся!

Перигейл кивнул:

- Верно, ваша светлость. Я тоже полагаю, что это слишком уж... Проще вешать прямо на деревьях.

- Сэр Перигейл!

Перигейл поклонился.

- Ваша светлость, я очень хочу, чтобы вы у нас прижились и были герцогом. Но вы все-таки должны помнить, что очень хорошим людям достаточно один раз сказать в детстве «не убий, не укради», и все, просто хорошим нужно несколько раз повторить, а для остальных необходимо поставить на видном месте виселицу, и они тоже запомнят эти «не укради, не убий» и детям своим будут говорить, чтобы не убивали и не воровали...

- Какой ужас...

- Для властителя неважно, - сказал Перигейл настойчиво, - по нравственности или по страху подданные не убивают и не грабят, он имеет дело с огромным стадом. И вам нужно будет охватывать взором весь Брабант и все тысячи и тысячи людей в нем, хороших, не очень, добрых и недобрых, простодушных и хитрых... И все время помнить, что телега у вас нагружена тяжело, везти нужно хоть и быстро, но осторожно...

Лицо Лоенгрина становилось все печальнее. Похоже, подумал Перигейл с сочувствием, вырос в глуши, в рыцари возведен недавно, если настолько наивен... Явно воспитывался в монастыре, слишком уж хорошо знает Святое Писание и вообще чересчур светел...

- Вы теперь герцог, - напомнил он тихо, но безжалостно, - а для герцога доброго сердца недостаточно, ваша светлость. Я вам сочувствую всем сердцем, но руководить вы должны сами... Твердо.

На следующий день начали прибывать вассалы. Двор заполнился могучими боевыми конями, брабантцы признают только своих брабантов, но двое лордов прибыли в повозках, Лоенгрин поспешил к ним, намереваясь выразить почтение возрасту, однако из первой же вышла, грациозно оперевшись на его руку, красивая и уверенная в себе женщина в длинном платье, но при выходе из повозки подобрала подол таким образом, что все мужчины были впечатлены округлостью ее обширного зада и размером груди.

- Баронесса Рорикона, - произнесла она глубоким чарующим голосом, от которого у Лоенгрина пробежали приятные мурашки. - Сожалею, но мой муж воюет где-то в Аквитании... но не хочу, чтобы создалось впечатление у нового герцога, что избегаем присяги.

Эльза сбежала по ступенькам во двор, баронесса повернулась к ней и распахнула руки. Эльза влетела в ее объятия и прижалась всем телом, как к матери, хотя по возрасту, как прикинул Лоенгрин, баронесса годится разве что в старшие сестры.

- Я вижу, - пробормотал он, - вы дружны...

- Давно, - сообщила баронесса с загадочной улыбкой, - но не признаюсь, с какого возраста!

Из второй повозки с помощью слуг вышел престарелый рыцарь в бархатном костюме, невероятно пышном, чтобы скрывать деформированную от старости фигуру.

Лоенгрин поспешил к нему и успел удержать старика от того, чтобы тот преклонял колено.

- Сэр? - сказал он с неловкостью. - Надеюсь, дорога была не слишком... тяжелая.

- Сэр Энгельберт, - сообщил старик. - Владетельный сеньор Гершвина и Адальруда.

- Добро пожаловать, сэр Энгельберт, - сказал Лоенгрин почтительно. - Вас сейчас препроводят со всей почтительностью в комнату отдыха, а когда начнется прием, за вами придут, чтобы вы зря не тратили время.

Сэр Энгельберт произнес с чувством сухим дребезжащим голосом:

- Вы истинный рыцарь и лорд Брабанта!

- Надеюсь им быть, - пробормотал Лоенгрин. - Чтобы отметили не только за гостеприимство.

Глава 15

Во второй половине дня он в завешанном яркими полотнищами зале, восседая на троне герцога, принимал присягу владельцев земель Брабанта. Счастливая и сияющая Эльза сидела рядом и смотрела на всех радостными глазами.

В первый день клятву верности и покорности принесли почти половина лордов Брабанта, во второй день их было вдвое меньше, на третий - всего четверо, да и то потому, что ехали из самых дальних земель.

Сэр Перигейл, что буквально помолодел, когда на трон сел этот сияющий рыцарь, а не Тельрамунд, на четвертый день явился к Лоенгрину в конюшню, где тот осматривал хозяйство герцога Готвальда, вежливо поклонился.

- Ваша светлость...

- Сэр Перигейл, - ответил Лоенгрин и сразу же продолжил, не дав Перигейлу открыть рот: - Для вас это пустяк, но я все время помню и буду помнить, как вы с сэром Шатерхэндом готовились бросить вызов Тельрамунду. Хотя у вас шансов было так мало...

Перигейл пробормотал: