Лоенгрин, рыцарь Лебедя

Лоенгрин заспешил в ту сторону, там трое рыцарей повисли на плечах гиганта Кристиана Альмербергера, а еще трое оттаскивают от него сэра Лангерфельда, такого же разъяренного, осыпающего Альмербергера откровенной бранью. У обоих в руках зажаты рукояти мечей, их выкручивали, отдирая пальцы по одному, везде звучал озлобленный крик, шум, обнаженных клинков становилось все больше.

– Что стряслось? – потребовал Лоенгрин.

Сэр Перигейл ответил, бурно дыша:

– Лорды Лангерфельд и Альмербергер… поспорили, кому из них первому войти в церковь…

Лоенгрин нахмурился:

– Что, так упорно уступали друг другу дорогу?

Перигейл посмотрел на него искоса, словно не зная, смеяться замысловатой шутке или еще нет, раз молодой хозяин выглядит очень серьезным.

– Да, – ответил он, – только не совсем уступали… Напротив, очень даже не совсем уступали…

Сэр Диттер пояснил словоохотливо:

– Надо же было, чтобы оба подошли к церкви одновременно с двух сторон!.. Это вот и схлестнуло, оба гордые и родовитые…

Сэр Альмербергер заорал, бешено вырываясь из рук рыцарей:

– Родовитые? Это я родовитый!.. Мой род идет от самого Фарамунда Создателя Франков!..

Со стороны рыцарей, оттаскивающих сэра Лангерфельда, донесся разъяренный вопль:

– От Фарамунда?.. Во-первых, не от Фарамунда, а от Меровинга всего-навсего, а во-вторых, даже если бы и от Фарамунда, то мой род идет от самого Гота!

– Вранье! – заорал Лангерфельд. – Докажи!.. И не ссылайся, что бумаги потеряны!.. У меня не потеряны!

– Твои поддельные! А у меня род от Гота никогда не прерывался!

– Ага, не прерывался!.. Через троюродную племянницу во времена короля Синещекого?

– И что? Это лучше, чем через приемного разбойника, который даже и бастардом не был!

Лоенгрин ощутил себя в глухом лесу, где дикие звери с одной стороны и дикие звери с другой рычат друг на друга и пытаются вцепиться в глотки, но смысл спора ускользал, пока не напомнил себе, что у тех существ это так важно, они настолько ничтожны, что вынуждены бахвалиться подвигами отцов-прадедов, а сами не стоят даже той одежды, которую носят…

Сэр Перигейл подошел быстро, лицо встревоженное, сказал торопливо:

– Послать за сэром Норстедтом?

– А он кто? – спросил Лоенгрин.

– Знаток геральдики, – объяснил Перигейл. – Лучший! И самый знающий!

Лоенгрин пробормотал:

– Но разве не проще… кому-то из них уступить другому?

Перигейл вскинул брови и посмотрел с великим удивлением.

– Уступить? Почему?

– Тот, – сказал Лоенгрин, – кто умнее, обычно уступает дорогу… менее умному.

Перигейл изумился:

– Это где же такие живут?

– Да есть такие страны, – пробормотал Лоенгрин.

Перигейл ахнул:

– Правда? Значит, в тех краях правят одни дураки?

Лоенгрин поморщился.

– Я говорю о простой вежливости.

– А как отличить, – спросил Перигейл, – когда уступают из вежливости, а когда из трусости?

Лоенгрин сдвинул плечами.

– А если предположить, что более сильный обычно снисходительнее?

Перигейл подумал, просиял:

– Прекрасное решение, ваша светлость!

Лоенгрин удивился:

– А что я… решил?

– Как выявить более вежливого, – ответил Перигейл бодро. – Эй, сэр Мортен!.. Вы у нас самый умелый по части поединков. Быстро организуйте им схватку перед воротами церкви!.. Его светлость мудро решил, что кто победит, тот и уступит… ха-ха!

Сэр Мортен Хоинберг, могучего сложения рыцарь с жестоким лицом, сперва вскинул брови, потом широко заулыбался.

– Да, прекрасное решение… Это же такое издевательство, что хуже и не придумаешь!.. Победитель уступит проигравшему право войти в церковь… га-га-га!.. Еще и поклонится!

Рыцари быстро организовали круг, сэру Альмербергеру и сэру Лангерфельду позволили выбрать оружие по своему предпочтению, и они ринулись друг на друга с ревом и бранью.

Перигейл сказал Лоенгрину с одобрением:

– Вот вы и начали решать спорные вопросы! Причем в нашем рыцарском духе, по-мужски.

Лоенгрин понаблюдал за бойцами, покачал головой.

– Это неправильное решение.

– Почему?

– Сэр Альмербергер крупнее, – сказал Лоенгрин, – и явно лучше владеет оружием.

Перигейл кивнул.

– Вы совершенно правы, ваша светлость. Очень точно подмечено! Особенно то, что сэр Альмербергер крупнее. Всего на голову, да… гм… но я бы поставил на сэра Лангерфельда.

Лоенгрин изумился.

– Как? Он явно слабее!

– Даже у зверей, – сказал Перигейл мудро, – сила – еще не все. Присмотритесь, ваша светлость, внимательнее. Вы же теперь герцог, должны видеть больше, чем другие.

Лоенгрин кивнул, не желая спорить, но все-таки сила и умение владеть оружием решают в этом мире если не все, то очень многое, хотя, конечно, сэр Лангерфельд дерется просто яростно, содрогается от мощных ударов сэра Альмербергера, но упорно идет вперед, рубит, колет, подныривает под руку и бьет по корпусу, хотя эти удары почти не причиняют вреда его противнику…

Глава 3

От щита сэра Лангерфельда сперва отлетел срубленный кончик, треснула и свернулась в кольцо стальная полоса, под довольные крики зрителей со звоном слетела пластина с плеча, а на шлеме появились вмятины, но сам сэр Лангерфельд рычал и люто пер вперед, продолжая бешено наносить удары.