Логайн. Потерянные дни (СИ)

Ярость переполняла Логайн. Он действительно оставлял за собой разрушения, но ведь не просто так! Он должен был расколоть мир, чтобы возродить его более сильным, словно шахтер, крошащий руду, чтобы выплавить из неё сталь! Но теперь он в руках у Красной Айя, у него больше не будет возможности ничего возродить и сам он будет уничтожен. Стараниями Белой Башни мир так и останется разломанным. Вероятно, он войдет в историю, как еще один Лжедракон, одурманенный и сведенный с ума силой. Дураки! Да что они знают о силе!?

Но самым невыносимым стало отсечение от Источника. Это было гораздо хуже крушения его великих планов, хуже унижений, которые он терпел от красных сестер. Логайну было плевать на железные прутья. Их могло вообще не быть. Честно говоря, ему даже льстило то, что они считали его таким опасным. Но лишить его экстаза сайден! Этому не могло быть прощения!

Руководство армией занимало мысли Логайна, держа их подальше от Единой Силы. Разумеется, исключая случаи использования силы в бою. И даже тогда он тщательно контролировал её использование. Он совершенно не желал, чтобы земля поглотила его армию вместе с армией противника! Но здесь, в этой треклятой клетке, никто не занимало его мысли, и вожделение вернулось с удвоенной силой. Никогда прежде ему желание коснуться Источника не было таким сильным. И в этом ему было отказано. Свет! Даже тошнотворная пленка, которая плавала на поверхности сайден, стала бы сейчас благословением!

С момента его пленения прошло уже около месяца. Поначалу он тратил каждое мгновение, борясь со щитом и отвлекаясь лишь на то, чтобы поесть, попить, поспать и облегчить нужду. Спустя несколько дней он прекратил свои безумные попытки проломить щит, и стал выжидать момента, когда тот ослабнет. Например, когда сестры, удерживающие щит, сменялись. Но все его попытки были тщетными, и он, наконец, сдался. Было ясно, что сестры и раньше имели дело с непокорными пленниками, и он, кажется, не сильно отличался от остальных.

По дороге, Айз Седай выставляли Логайн в его железной клетке в каждом городе, деревне или ферме, которые они проезжали на своем пути. Все города были разные. В небольших деревушках поглазеть на него приходили немногие. Чаще казалось, что их больше пугает вид Айз Седай и стражей, нежели сам Логайн. В больших городах люди толпились вокруг клетки, стоя так близко, как только осмеливались подойти к стражам, которые кольцом окружали Логайна. Разумеется, большие толпы никогда не отличались спокойствием. В действительности, его поход затронул жизнь не так уж многих андорцев, но ведь весь мир слышал о Логайне, который призывал молнии себе в услужение и заставлял землю проваливаться под ногами своих врагов. Часто толпа становилась неуправляемой, а иногда что-нибудь гнилое пролетало сквозь прутья клетки, едва не достигая Логайна. Но по какой-то причине, стоило ему посмотреть на них, и они затихали. Он ведь огражден, не так ли?

Вне зависимости от поведения толпы, Логайн всегда помнил о том, как следует держать себя. "Бедствия -- еще не повод для терять достоинство". Так говорили ему в юности. Они забрали у него земли, они отняли у него армию. Скоро Айз Седай заберут у него Силу, но им никогда не забрать у него то, кем он являлся! Этой маленькой унции неповиновения хватало, чтобы заставить Логайна держать спину прямо, а голову -- гордо поднятой. Даже в зубах самых жестоких головорезов.

В одной из маленьких деревушек случилось нечто неожиданное. Клетку Логайн выставили на полчаса, что было обычным для таких маленьких селений. Мало кто пришел поглядеть на него. В действительности, единственным зрителем был маленький мальчик. На вид ребенку было лет семь-восемь. Он выбрался из какого-то закоулка и уставился на Логайна. Но без страха. Лишь с удивлением. Что это за человек? Почему его так охраняют?

В конце концов, мальчишка отправился к пекарю, и вскоре показался снова. Теперь он тащил в руках корзинку, в которую были уложены несколько буханок хлеба. Под удивленным взглядом Логайна, ребенок прошлепал к клетке. Мальчик не обращал никакого внимания на взгляды Айз Седай. Казалось, даже стражей впечатлила храбрость парня! Как мог этот ребенок приблизится к самому опасному человеку, какого видела эпоха, и не проявить и капли страха? Мальчик остановился лишь на мгновение. Он отломил большой кусок хлеба и просунул его между прутьями. Словно только теперь заметив хмурые взгляды Айз Седай и стражей, он попятился назад.

Логайн с удивлением уставился на ломоть. Размером с кулак, кусок все равно был больше того, чем кормили сестры Логайна в течение дня. Это было первое истинное проявление доброты, виденное им с момента пленения. Он поднял хлеб.

-- Погоди, -- крикнул он ребенку.

Мальчик обернулся, и Логайн разломил кусок напополам, предлагая вторую половину ребенку.

-- Посиди со мной немного, -- он улыбнулся. -- Еда вкуснее, если есть с кем её разделить.