Логика монотеизма. Избранные лекции

Бесконечность не предполагает ничего, кроме себя, а всякий осознающий ее тем самым находится вне ее и противостоит ей. И это вопрос, требующий решения. В этом же контексте есть такая позиция, что бесконечность не может быть предметом опыта. Но она является предметом опыта у детей в определенном возрасте, когда язык еще не сформирован и восприятие еще очень чистое и интуитивное. Есть очень специфический момент между тремя и пятью годами, когда ребенок внезапно ощущает, что его потенция воспринять шире, чем все, что туда попадает. Как сферическое зеркало, которое заведомо больше, чем все, что этому зеркалу можно показать. Этот момент ускользающий, преходящий, и он связан с первичным восприятием неба, когда ребенок остается впервые один на один в диалоге с небом. В этот момент он получает необходимый заряд бесконечного. Что он отделен от бесконечного, что он ему противостоит, – он эту апорию не осознает. Он просто обнаруживает, что бесконечность есть, она в нем, потому что его потенция воспринять небо больше, чем небо. Но в следующий момент он обнаруживает, что сам он хрупок и уязвим. Этот момент для него трагичен, и потом, уже взрослым, он говорит, что бесконечность – это абстракция, такого опыта быть не может. Если он скажет, что есть такой опыт, ему придется иметь дело с этой апорией и объяснять, как он имеет дело с бесконечностью, поскольку бесконечное не может разделяться: оно по определению целое. Таким образом, здесь есть совершенно четко некий парадокс, и этот парадокс сконцентрирован в факте, который объехать нельзя, его придется решать.

Второй вопрос. Знаете, есть воздух – и это просто воздух. А можно взять воздушный шарик или пузырь выдуть – и это будет «специальный» воздух внутри пузыря. Человек – это пузырь, в котором фиксирована определенная потенция, которая существует и за пределами его. Но в этом пузыре она просто сосредоточена. Если пузырь лопнет, то воздух внутри пузыря не будет отличим от воздуха в комнате. Пока пузырь есть – есть дистинкция. Телесный человек – это некое условие проявления столкновения. Это площадка, на которой происходит столкновение вот этой точки оппозиции и бесконечного за счет преломления этой радужной оболочки.

Третий вопрос. Для завоевания «молчаливого большинства» (хотя на самом деле – для завоевания победы) радикальное сознание опирается на трех фундаментальных китов, или на три фундаментальных лозунга, – смысл, свобода и справедливость. Смысл – это очень важная вещь для «молчаливого большинства», потому что удел «молчаливого большинства», как я уже сказал, – это непонимание. Ему предлагают не смысл, а объяснения и обманки. И конкретные решения, например: «Иди за нами, и мы гарантируем пенсии!» или «Иди за нами, и мы гарантируем торжество тебя как этнической группы над другими этническими группами!» Или же ему предлагают объяснения, как что получилось. Но ему не предлагают смысла. А смысл – это великая вещь, это не значение, не означаемое, не указываемое.

Смысл – это конкретная тайна. Почему, когда я вижу перечеркнутый треугольник, я знаю, что это буква А, первая буква алфавита, и всю мифологию этой буквы? Компьютер, когда встречает эту букву, он ее же не узнает, не расшифровывает, на нее не реагирует. Смысл – это тайна. Второе, что предлагается, – это свобода. Либералы говорят, что свобода – это идентификация себя через выбор. Если свобода так понята, поднятая рука означает, что «я – Иван Иваныч», а если рука опущена – «я – Петр Петрович». А радикал говорит: ты – отражение Сатаны. Сатана поднимает руку, и ты поднимаешь. Но можно сделать так, что он поднимет руку, а ты не поднимешь. Ты можешь эмансипироваться от своего оригинала, и выйти в совершенно другое измерение. И тогда речь идет уже о справедливости. Справедливость – это когда свобода и смысл соединяются так, что твоя жизнь, проведенная здесь, – не жизнь пыли на ветру; она становится тем, что имеет значение для всей истории человечества. И это радикалы предлагают «молчаливому большинству».

Какой образ мира наиболее близок молчаливому большинству? И что Вы думаете о теории «столкновения цивилизаций» по Хантингтону?

«Молчаливое большинство» – это не однородная масса. И она очень зависит от своего положения. Представьте себе общество как сосуд, который греется. В нем есть броуновское движение. Соответственно, нагревающиеся частицы поднимаются вверх, и дальше у них может быть разная судьба: одни, нагревшись, улетают как пар, другие опускаются опять.