Логика неудачи. Книга о стратегическом мышлении в сложных ситуациях

Мы считаем, что такие сценарии-симуляции можно отлично использовать в качестве обучающего средства. Однако недостаточно позволять обучающимся только «делать» – одни только поступки принесут мало пользы. Вероятно, было бы разумно составить набор разнообразных сценариев с очень разными требованиями и подвергнуть нуждающихся в обучении людей целой «симфонии требований» различных систем. Следует также привлечь к наблюдению за их поведением и планированием в таких ситуациях специалистов, которые могут определить совершенные ими мыслительные ошибки и выявить их детерминанты. В подробных, заранее подготовленных последующих обсуждениях можно будет разъяснять испытуемым ошибки в их поведении и помогать им их осознать.

Чему же можно из всего этого научиться?

Можно научиться необходимости ставить ясные цели. Все знают, что это следует делать, но редко выявляют эту необходимость.

Можно научиться тому, что нельзя достичь всех целей одновременно и что между разными целями могут возникать противоречия, а также нахождению компромиссов между разными целями.

Можно научиться определять точку приложения наибольших усилий, но не сохранять ее навечно, а менять при необходимости.

Можно научиться тому, что при работе с определенной структурой нужно создать ее «модель», чтобы иметь возможность предвидеть ближайшие и отдаленные последствия принятых мер, а не терпеть от них убытки.

Можно научиться искать информацию с нужной степенью тщательности – она должна быть не слишком детальной, но и не слишком приблизительной.

Можно научиться понимать последствия слишком быстрого сведения всех событий в определенной области лишь к одной «центральной» причине.

Можно научиться тому, как долго следует собирать информацию и когда прекращать ее поиск.

Можно научиться тому, что порой человек склонен к «вертикальным» и «горизонтальным» скачкам, к тому, как контролировать подобные действия в соответствующих ситуациях.

Можно научиться тому, что порой человек делает что-то лишь для того, чтобы доказать, что он на что-то способен.

Можно узнать об опасностях бездумного методизма.

Можно узнать, что необходимо анализировать собственные ошибки и делать из них выводы для реорганизации собственного мышления и поведения.

Можно ли всему этому научиться и будет ли все это эффективно для поведения человека?

Я считаю, что все определяется не тренировкой каких-то экзотических «мыслительных способностей», не «азиатской мудростью», не применением правильного, «неиспользуемого» полушария головного мозга, не освобождением таинственного творческого потенциала и не мобилизацией якобы незадействованных 90 % резервов мозга. На самом деле все определяется только поощрением работы «здорового человеческого разума».

Конечно, этот «здоровый будничный разум» нужно вводить в действие правильным способом. Например, обращение со временем, которому мы уделили в этой книге так много внимания, нормальному «здоровому человеческому разуму» незнакомо. Обычно мы обращаем недостаточно внимания на характеристики протекания событий. То, чем мы занимались вчера, лежит во мраке забвения, а то, что нам следует делать завтра, лежит во мгле неизвестности. Мы, люди, являемся существами из настоящего. Однако в наше время мы должны думать о том, как протекают процессы во времени. Мы должны понять, что любые меры имеют время реагирования, прежде чем они сработают. Мы должны научиться распознавать «временные образы». Мы должны понять, что события имеют не только непосредственный видимый эффект, но и отдаленные последствия.

Кроме того, мы должны научиться мыслить системно. Мы должны понять, что в сложных системах нельзя сделать что-то одно и, хотим мы того или нет, мы всегда делаем несколько вещей. Мы должны научиться работать с последствиями своих действий. Мы должны научиться осознавать, что эффект от наших намерений и решений может обнаружиться в таких местах, где мы на его появление вообще не рассчитывали.

Как следует всему этому учиться?

Сделать это в «настоящей» реальности не получится. Ошибки, которые мы в ней совершаем, проявляются слишком поздно, чтобы мы могли их использовать для реорганизации своих действий. Последствия своих действий в «настоящей» реальности мы и вовсе можем не увидеть. А время в «настоящей» реальности идет так медленно, что нам трудно установить характеристики его течения, поскольку они проявляются так медленно, что при восприятии текущей ситуации мы забываем о ее положении в ходе общего процесса.

Вот откуда моя пламенная речь в поддержку игр-симуляций. Время в компьютерной симуляции идет быстро, эта система работает как камера для замедленной съемки. При работе с такой системой становятся видимыми тривиальные ошибки, которые мы обычно совершаем. Такая система быстро визуализирует ближайшие и отдаленные последствия планирования и принятых решений. Таким образом, мы приобретаем восприимчивость к реальности.