Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе

10. Всеобщность рассмотренных до сих пор элементов наших представлений покоится, в конце концов, на том, что они сводятся к таким функциям, которые повторяются всегда одинаковым образом в отношении к самому различному мыслимому или наглядному содержанию. Характер наших пространственных и временных представлении всегда один и тот же, что бы ни являли собой те отдельные объекты, которые мы представляем в пространстве и во времени. Сведение чувственно данного к вещам со свойствами и деятельностями есть один и тот же процесс, каким бы многообразным влияниям ни подвергались наши чувства и как бы ни комбинировались между собой отдельные возбуждения. Возможность установить законченную систему этих элементов зависит от того, даны они, как это предполагает Кант, совершенно a priori, как готовые формы в душе, которые, следовательно, мог бы открыть полный анализ; или же от самого характера наших чувственных возбуждений зависит то, какие формальные элементы будут развиваться. Там уже прочно организованная, раз навсегда готовая система противостоит временно мало-помалу обнаруживающимся чувственным раздражениям. Здесь категории были бы продуктом такого развития, которое соопределялось бы особенным характером и последовательностью наших чувственных ощущений. Достаточно напомнить об этих возможностях, чтобы показать, что окончательное установление этих элементов зависит от окончательного уразумения генезиса самих наших представлений.

11. Этим элементам наших представлений противостоят те элементы, которые даны наглядно благодаря непосредственному ощущению или внутреннему восприятию. С субъективной психологической точки зрения, в отдельных цветах, тонах, запахах и т. д. мы, без сомнения, имеем нечто простое и конечное, нечто воистину элементарное; точно так же и в непосредственном сознании внутренних процессов – удовольствия, боли, желания и т. д. Белый цвет этой бумаги, черный цвет этих букв не может быть далее анализирован; это дано сразу благодаря возбуждению наших органов. Этот цвет повторяется в самых различных комбинациях и пространственных формах, но всегда как одно и то же, далее не могущее быть разложенным. Здесь, следовательно, мы можем, по-видимому, легко установить элементарные признаки, которые хотя никогда не могут быть представлены изолированно – цвет никогда без пространства и т. д., – но, во всяком случае, они легко могут быть удержаны в своем различии от формы и в своем различии друг от друга – запахи в отличие от цветов, цвета в отличие от тонов и т. д. Если где-либо, то именно здесь мы имеем нечто, что может быть лишь названо, но не объяснено, нечто аналогичное буквам алфавита. И если бы возможно было установить, что из этих данных благодаря непосредственному, наглядному представлению элементов, из форм наглядного представления, из реальных и формальных категорий образуется вся совокупность наших представлений, то тем самым был бы описан круг первоначальных признаков.