Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе

12. Но то же самое, что было развито относительно чувственных качеств, по-видимому, имеет силу и в применении к формам и движениям, которые равным образом представляют собой нечто непосредственно наглядное. Также и здесь бесконечное многообразие и незаметные оттенки; также и здесь единичное чувственно наглядное, по-видимому, является чем-то первоначальным и общее (форма, движение), по-видимому, обладает лишь всеобщностью слова. Но это кажется лишь так. Ибо представление об определенной форме – треугольника, четырехугольника, круга – отнюдь не есть что-либо столь непосредственно сразу данное, как ощущение звука или запаха. Схватывание формы требует движения взгляда или руки, и это возвращающееся к себе движение, благодаря которому тело определенным образом отграничивается в пространстве, является в действительности, как эта деятельность, при всяком схватывании формы, с одной стороны, тем же самым; с другой – оно оказывается в своем течении различным образом видоизмененным. Равным образом, при представлении объектного движения тот процесс, благодаря которому оно воспринимается, сравнивание двух или нескольких мест и познание их различия и представление о непрерывном переходе от одного к другому является одним и тем же. Но путь, скорость и т. д. видоизменяются. «Движение, форма» суть поистине общие понятия, «цвет и тон» (как выражение непосредственно данного, не в физическом смысле) суть общие слова или общие имена. Поэтому на одном примере можно показать, что есть движение; но что такое цвет – этого показать таким образом нельзя. Вместе с тем отсюда становится понятным, как всякая теория, исходящая из чувственных ощущений как единственно первоначально данных элементов наших представлений, должна склоняться к тому, чтобы все общее понимать лишь как общие имена; и этот способ рассмотрения она распространяет также на все вещи, раз она рассматривает эти последние как чувственно данные и игнорирует процессы образования их представлений. Сенсуализм и номинализм всегда идут рука об руку.

§ 42. Высшие понятия, подчинение, содержание и объем понятий

На основании анализа объектов на их последние элементы возникают – и притом столь же легко из анализа единичного объекта, как и из сравнения анализов различных объектов – ряды понятий, в которых всякий следующий член детерминирован при помощи дальнейшего различающего признака, а благодаря этому в сравнении с предыдущим он имеет более богатое содержание. Менее детерминированное, более бедное понятие, которое сомыслится в следующем, называется подчиняющим, высшим или родовым понятием; более детерминированное, более богатое понятие называется подчиненным, низшим, видовым понятием; их отношение есть отношение подчинения.

Впрочем, отношение подчинения существует только между понятиями той же самой категории, так как эта последняя определяет смысл синтеза их признаков, и только благодаря этому она делает их сравнимыми.

Объем понятия есть совокупность подчиненных ему низших понятий; он тем больше в пределах того же самого ряда подчинения, чем меньше содержание, и обратно.

От логического объема понятия необходимо различать его эмпирический объем, а от этого последнего объем имени.

О существенных и несущественных признаках речь может идти лишь в отношении к объектам в противоположность данному понятию.

1. Предположим, что важнейшее дело всякого определения понятий, т. е. обозрение признаков по их различным классам, выполнено благодаря завершенной и общезначимой теории образования наших представлений. Допустим далее, что, таким образом, становится ясным, какие признаки предполагают другие и зависят от них (как цвет от протяженной поверхности), что равным образом обыкновенно упускается из виду; какие слова обозначают определенные элементы представлений, какие суть простые общие имена. В таком случае возникает дальнейший вопрос, какой вид должен принять при этой предпосылке наш мир понятий.

Так как всякое завершение понятий всегда примыкает к уже данному материалу представлений и прежде всего имеет задачей реконструировать и определить эти последние; так как, далее, наши всегда уже наличные, безыскусственно и помимо рефлексии возникшие представления примыкают к единичному и суждения, в которых единичное должно определяться предикатами, непрестанно входят в задачу нашего акта суждения, – то дальнейшие отношения между нашими понятиями можно уяснить себе легче всего в том случае, если исходить из задачи: определить в понятии какое-либо данное представление, которое прежде всего вытекает из единичного.