Частица «или» имеет своей функцией связывать такие несоединимые гипотезы, которые являются одинаково недостоверными; и притом не только предикаты одного и того же субъекта, но вообще допущения, которые – в силу какого-либо основания – исключают друг друга, отношение которых, следовательно, может быть высказано в условном суждении, связывающем утверждение одного допущения с отрицанием другого. Частица «или» содержит, следовательно, оба утверждения, что положения недостоверны и что они исключают друг друга. «А
есть В или С» значить «А есть, быть может, В, быть может, С, если оно есть В, то оно не есть С, если оно есть С, то оно не есть В».
2. Подобное же сопоставление получается из тех суждений, которые высказывают возможность.
Суждения «вода может быть жидкой, твердой, газообразной», «человек может бодрствовать и спать», будучи отнесены к одному и тому же какому угодно моменту времени, могут выражаться также в форме «вода бывает жидкой или твердой, или газообразной»; «человек спит или бодрствует». И точно так же «или» выступает там, где менее определенное представление допускает еще дальнейшие детерминации; «треугольник бывает плоским или сферическим» и т. д.; «плоская прямолинейная фигура бывает треугольной или четырехугольной, или пятиугольной» и т. д. При простом обозначении вещи посредством менее определенного слова остается еще место для более определенных, исключающих друг друга предикатов. Относительно чего я лишь знаю и говорю, что оно треугольник, – этому могут принадлежать еще различные, несовместимые друг с другом определения.
3. Если теперь относительно ряда таких гипотез утверждается, что одна из них необходимо истинна; если, следовательно, вместе с перечисленными оказываются исчерпанными все субъективно или объективно возможные, исключающие друг друга предикаты, то тем самым дано разделительное суждение «или имеет силу А есть В, или А есть С
»; «А есть или В или С, или D». Утверждение разделительного суждения направлено, следовательно, на необходимую значимость одной из определенного числа возможных несоединимых гипотез.
4. Наипростейший случай разделительного суждения образует сам антифазис
, поскольку по отношению к нему имеет силу закон исключенного третьего. Из обоих суждений «А есть В» и «А не есть В» одно необходимо истинно, другое ложно. Но именно потому, что разделение это настолько понятно само собой, оно и обладает лишь ограниченной ценностью (см. выше, § 25); полноценными являются те разделения, которые ограничивают выбор среди положительных суждений с определенными предикатами.
5. Среди этих последних ближе всего стоят те, которые высказывают ограниченное число более близких, исключающих друг друга определений, допускаемых более общим представлением. «Линия есть или прямая, или кривая», «треугольник или прямоугольный, или косоугольный», «человек или мужчина, или женщина», «вода бывает или жидкой, или твердой, или газообразной». «Возможность», какая предполагается отдельными членами, имеет силу в смысле § 34, 5. Значение разделения заключается в том, что то самое, о чем я только знаю, что оно подпадает под общее представление А
, должно иметь еще какое-либо из возможных в А различий. Оно лучше всего выясняется в том условном выражении, какое вполне указывает смысл приведенных выше разделений: «если нечто есть линия, то оно или кривая или прямая линия». Тут предполагается, следовательно, такое суждение, которое приписывает субъекту какой-либо более общий предикат и познание замкнутого ряда исключающих различий, какие возможны в нем.