Логовище дракоптицы (сборник, том 2)

На третий день, как было уговорено, он вернулся в лачугу Колвилла. Тот его уже ждал. На нем была прокопченная лабораторная блуза, а в комнате пахло канифолью.

Маккензи принюхался.

— Вы что используете в качестве паяльного флюса? — спросил он. — Гнилые морские водоросли?

— Одно из моих изобретений, — ответил Колвилл, подошел к стене и достал из кучи наваленного барахла длинный тонкий стержень.

— Вот он, — сказал Колвилл. — Настоящий, с гарантией самодельный псионический прут для поисков подземных вод. Приспособленный для поисков урана.

Маккензи осторожно взял у него прут и осмотрел со всех сторон.

— Довольно хорошая проволока, — наконец прокомментировал он.

— Спасибо, — сказал Колвилл.

Маккензи уставился на него и долго смотрел, не отрываясь.

— Да бросьте, Колвилл. Вы ведь не ожидаете, что я попадусь на эту удочку?

— Конечно же нет, — пожал плечами Колвилл. — Я не жду, что вы тут же поверите мне. Тут дело вовсе не в вере. Почему бы вам просто не испытать его и не увидеть, работает ли он?

— Вы серьезно думаете, что... — начал было Маккензи, затем замолчал, чувствуя себя идиотом.

Колвилл был прав. Нет никакого смысла спорить, работает это устройство или нет. Нужно просто попробовать его. Колвилл явно хотел над ним подшутить, так что единственное разумное поведение в данной ситуации — просто подвергнуть прут серьезному испытанию.

— И как он работает? — спросил Маккензи. — Если предположить, что он действительно как-то работает. Чисто теоретически.

— В местных равнинах есть уран, — сказал Колвилл, — рассеянный на ложе лигнита. Прут может обнаруживать его чисто псионическими методами с такой же, если не большей, точностью, как и ваш счетчик. Можно сказать, что все на свете излучает псионы, чтобы обозначать свое присутствие. Проблема в том, что человеческий разум не настолько чуток, чтобы улавливать эти сигналы, потому что уровень шума в наших головах слишком высок. Вот тут-то и нужен прут. Можете называть его преобразователем. Он снижает шум и повышает сигналы так, что вы способны их принимать.

Маккензи громко кашлянул.

— Вы говорите чертовски серьезно.

— Да, — просто сказал Колвилл.

Маккензи покачал головой.

— Ну, я не знаю. Вы похожи на нормального. Ну предположим, мы испытаем эту штуку. Давайте пойдем и поглядим, способна ли она отыскать уран.

Они вышли из хижины.

— В здешней жизни есть свои преимущества, — заметил Колвилл, пока они спускались по склону холма. — Здесь все не так, как в цивилизованных местах. Например, не надо запирать двери, когда уходите.

— Это да, — согласился Маккензи, оглядывая раскинувшуюся впереди пустошь. — А также нет излишне любопытных соседей. Да и вообще никаких соседей.

— Иногда ко мне заходят изыскатели, — сказал Колвилл, но вы первый, кто остался дольше, чем на чашечку кофе. Кажется, все они считают меня безумным ученым и бегут, как только позволяет приличие.

— Я тоже думаю, что вы безумный ученый, — сказал Маккензи.

— Я знаю. Но вы еще можете изменить свое мнение. Вы достаточно гибкий, а остальные — нет. Они уверены, что я безумен, и их с этого не столкнешь. А если этот прут заработает, то вы перестанете так думать.

— Вовсе я в этом не уверен, — проворчал Маккензи. — Может, я подумаю, что тоже спятил?

— Возможно, — сказал Колвилл. — Ну вот, мы пришли. Вы готовы?

Схватив за середину прута, Маккензи поднял его и подозрительно покосился на Колвилла.

— Ну и что теперь делать?

— Для начала возьмите его за ручку, а не за середину. Держите так, словно этот теннисная ракетка.

Маккензи провел рукой по прохладному металлу, пока его пальцы не наткнулись на толстую резиновую рукоятку на конце.

Он перехватил прут.

— Удобно? — спросил Колвилл.

— Нет, — огрызнулся Маккензи. — Нет равновесия. Он не лежит спокойно у меня в руке. Наверное, рукоятка слишком велика для меня.

— Вы в этом уверены? Попробуйте подвигать прутом.

Маккензи пошевелил им и помотал головой.

— Нет, все еще неудобно.

— Ладно, — сказал Колвилл. — Давайте начнем. Попробуйте указать прутом в разных направлениях, думая при этом об уране. Возможно, вы нащупаете нужное направление, и тогда прут сам подскажет вам об этом.

Макензи принялся махать прутом в разные стороны.

— Так можно проторчать тут всю жизнь, — заворчал он. — Он... Он... — Внезапно Маккензи уставился на тонкий прут так, словно тот превратился в его руках в живую гадюку. — Он... Ладно, теперь он в порядке.

— А вы мне не верили, — захихикал Колвилл.

Маккензи вытянул прут перед собой и смахнул бусинки пота со лба. Действительно, прут теперь лежал у него в руке вполне удобно. Он соответствовал его руке, как обувь правильного размера или как шляпа, подходящая для его головы. Что-то изменилось в пруте. Ощутимо, бесспорно, явно, невозможно изменилось.

— Давайте же, — сказал Колвилл. — Руководствуйтесь своим чутьем.