Логово дьявола (ЛП)

К моему удивлению, Николая не было за столом, когда я спустился туда ровно в 7:59. Его сестра, однако, и Слава тоже. Ребенок одаривает меня яркой улыбкой, которая контрастирует с гораздо более спокойной улыбкой Алины, и я улыбаюсь им обоим в ответ, хотя мысль о том, что Алина видела прошлой ночью, вызывает у меня желание улизнуть и никогда больше не показываться в этом доме.

— Доброе утро, — говорю я, садясь на свое обычное место рядом со Славой. Заманчиво избегать взгляда Алины, но я полон решимости не поддаваться своему смущению.

Ну и что, если она застанет меня целующимся с ее братом? Не то чтобы я была гувернанткой в викторианские времена, которую видели ласкающей хозяина поместья.

"Доброе утро." Тон Алины нейтрален, выражение ее лица тщательно сдержано. «Николай на вызове, так что он не присоединится к нам за завтраком».

"Ох, ладно." Я снова испытываю эту странную смесь разочарования и облегчения, как будто тяжелый тест, к которому я готовился, был перенесен. Хотя сегодня утром я старалась не думать о Николае, должно быть, я подсознательно настраивала себя на то, что увидела его здесь, потому что чувствую себя опустошенной, несмотря на ослабление напряжения в плечах.

Сунув руку в карман, я достаю шкатулку с драгоценностями и передаю ее Алине. «Спасибо, что одолжил мне это прошлой ночью».

Ее длинные черные ресницы опускаются, когда она берет его у меня. "Без проблем. Какая — нибудь гречка ? — спрашивает она, указывая на горшок с темным зерном, стоящий рядом с ней. Завтрак здесь, кажется, намного проще: к основному блюду прилагается только банка меда и несколько тарелок с ягодами, орехами и нарезанными фруктами.

Кивнув с благодарностью, я протягиваю Алине свою миску. — Я бы хотел немного, спасибо. Я более чем счастлив, что она ведет себя нормально. Надеюсь, оно продолжится.

Когда она возвращает миску мне, я пробую ложку зерна, которое она называла «гречка». Он получается удивительно ароматным, с насыщенным, ореховым вкусом. Подражая тому, что делает Алина, я добавляю в миску свежие ягоды и грецкие орехи и поливаю все это медом.

«Это жареная гречка, — объясняет она, пока я копаюсь в ней. — Дома ее обычно едят в качестве пикантного гарнира, часто смешивая с жареной морковью, грибами и луком. Но мне нравится так, больше похоже на овсянку».

«Я думаю, что это вкуснее, чем овсянка».

Алина кивает, отсыпая Славе его порцию зерна. «Вот почему я люблю его на завтрак». Она насыпает в тарелку Славы ягоды, орехи и щедрую порцию меда и ставит ее перед мальчиком, который тут же сует ложку. его дыхание.

Я ухмыляюсь, понимая, что наконец-то вижу, как он играет со своей едой, как нормальный ребенок. Перехватив его взгляд, я подмигиваю и начинаю складывать ягоды черники друг на друга, словно строю башню. Я добираюсь только до второго уровня, прежде чем ягоды скатываются друг с друга и приземляются на часть зерна, слипшегося от меда.

Я гримасничаю, изображая испуг, а Слава хихикает и начинает строить свою ягодную башню. Получается намного лучше, чем у меня, так как он использует мед в качестве клея и подпирает свою чернику нарезанной клубникой.

— Очень хорошо, — говорю я с впечатленным выражением лица. — Вы действительно прирожденный архитектор.

Он улыбается мне и с гордостью зачерпывает ложку гречки вместе с кусочком своего ягодного творения. Запихивая его в рот, он торжествующе жует, а я хвалю его за то, что он такой умный. Воодушевленный, он строит еще одну башню, и я снова заставляю его смеяться, заставляя одну из моих ягод ежевики гоняться за черникой, которая все время откатывается от моей ложки.

— Ты действительно любишь детей, не так ли? — бормочет Алина, когда мы со Славой устаем от игры и продолжаем есть. Выражение ее лица заметно потеплело, ее зеленые глаза наполнились странной задумчивостью, когда она посмотрела на своего племянника. — Для тебя это не просто работа.

"Конечно нет." Я улыбаюсь ей. «Дети потрясающие. Они могут заставить нас увидеть мир таким, каким мы когда-то его видели… заставить нас испытать то чувство радости и удивления, которое уносят уходящие годы. Они ближе всего к машине времени или, по крайней мере, к окну в прошлое».

Ее ресницы снова опускаются, скрывая выражение глаз, но нельзя не заметить внезапное напряжение, сжимающее ее рот. «Окно в прошлое…» В ее голосе звучит странно ломкая нота. — Да, это именно то, что Слава.

И прежде чем я успеваю спросить, что она имеет в виду, она меняет тему на сегодняшнюю прохладную погоду.

25

Николай

«У нас проблема», — говорит Константин вместо приветствия, когда его лицо — более худощавая, более аскетическая версия моего, с очками в черной оправе на ястребином носу — заполняет экран моего ноутбука.

Я наклоняюсь ближе к камере, мой пульс ускоряется от предвкушения. — Что ты узнал?

Константин хмурится. «О, насчет девушки? Пока ничего. Моя команда все еще работает над этим». Не обращая внимания на острую боль разочарования, которую он только что доставил, он продолжает. «Это мой ядерный проект. Правительство Таджикистана только что отозвало наши разрешения».