Логово горностаев. Принудительное поселение

— Сейчас иду, — раздраженно ответил прокурор, сполоснув лицо холодной водой.

В сущности, может, оно и к лучшему. Пускай жестокие дикари вступают в «красные бригады» и подрывают тем самым доверие к марксизму. Точно так же, как веру в идеалы правых подрывает ничуть не меньшая кровожадность неофашистов, которые тоже называют себя «идейными».

Прокурор продолжал молча одеваться, не обращая внимания на бестолковую болтовню жены. Кто там из ребят уже на месте? Кажется, сегодня дежурство Де Леонибуса. Уже неплохо: Де Леонибус — не сторонник решения о блокировании и вообще человек вполне надежный. Как бы то ни было, когда несколько дней назад он говорил по телефону с Мариани-Таццоли, генеральный прокурор немного его успокоил и назначил встречу на следующей неделе. «Тогда вместе и обсудим вопрос о блокировании», — подбодрил шеф прокурора Рима. Да, генеральный прокурор Мариани-Таццоли — весьма высококвалифицированный и опытный юрист. Нельзя сказать, что у них сложились идеальные отношения, но, во всяком случае, в чрезвычайных обстоятельствах на него всегда можно положиться.

— Доброе утро, господин прокурор, — поздоровался шофер. Ему вторили двое агентов в штатском, стоящие у открытой дверцы машины сопровождения. Третий, карабинер в форме, был уже за рулем и сразу включил зажигание. Прохожие с любопытством оглядывались на них.

В этом ленивом городе, каким издавна был Рим, старика Мартеллини подвела его потрясающая работоспособность. В полшестого утра он, как всегда, выехал из ворот своей небольшой и отнюдь не роскошной виллы, которая находилась на дороге Аурелиа. «Фиат-130» вел он сам. Мартеллини уже отказался от мысли о постоянном шофере: разве найдешь тут такого работягу, который вставал бы каждый день в пять утра, свеженький садился за руль и через две недели не сказался бы больным? Никаких мер предосторожности на случай попытки похищения Мартеллини предпринимать не желал. «Ведь в такую рань в Риме все еще спят. Да и кому охота ни свет ни заря заниматься столь опасным делом», — шутил старик, и эти его слова вспоминали сейчас полицейские и журналисты, обступившие пустой «фиат», брошенный в какой-нибудь сотне метров от ворот виллы.

— Значит, похитителей надо искать среди преступного мира Милана, — заметил прокурор в ответ репортеру газеты «Паэзе сера», который только что процитировал это изречение похищенного. Журналист рассмеялся. Многие, кто слышал реплику прокурора, тоже заулыбались, усмехнулся и он сам. Но вдруг его взгляд упал на хорошо знакомого ему человека, приближавшегося к ним с улыбкой Иуды.

— Добрый день. Неприятное дело, а?

— Привет, — мрачно ответил прокурор. Его подчиненный Феррони слыл в прокуратуре одним из самых яростных сторонников решения о блокировании, и он бы пропустил все мимо ушей, если бы ему посоветовали передать это дело кому-то другому.

— Пока никаких следов, господин прокурор. И ни одного свидетеля — нападение произошло слишком рано. Может, и проезжала какая машина, но все равно ее пассажиры, наверно, сделали вид, что ничего не заметили. Никаких признаков борьбы не обнаружено, поэтому Мартеллини, надо надеяться, цел и невредим. На вилле никто ничего не слышал: все еще спали.

— В таком случае, какого черта меня вытащили из постели через полчаса после похищения? — взорвался прокурор и разозлился еще больше, когда увидел, что и эту его фразу восприняли как остроту.

— Через пять минут после нападения мимо проехал патруль дорожной полиции. Вот и все.

Посещение виллы оказалось, по счастью, менее хлопотным, чем ожидал прокурор. Синьора Мартеллини никого не желала видеть и заперлась у себя в комнате вместе с младшей дочерью. На других членов семьи, не говоря о прислуге, прокурор не счел нужным тратить время. Он надавал массу советов, окинул внимательным взглядом английскую няню, двух внучат похищенного, помахал на прощание рукой зевакам, журналистам, полицейским и опустился на заднее сиденье.

— Домой? — спросил, оборачиваясь, шофер.

— Куда же еще, не видишь, что еще только полдевятого?

Прокурор надеялся, что ему удастся отдохнуть дома до полудня, а потом он на минутку заедет на службу. По утрам он подолгу молчаливо изучал свою коллекцию марок. В домашней куртке, с чашкой горячей травяной настойки под рукой, он разбирал ее, классифицировал, пересчитывал. С того дня, как прокурор узнал, что травы помогают от всех болезней, рецепты его настоек становились все разнообразней.

Он смешивал чабрец, вербену и майоран с ловкостью карточного шулера. И убедился, что две щепотки розмарина, две дольки чеснока и две щепотки чабреца являются тонизирующим средством, тогда как смесь аниса, кервеля, листочков дикого апельсина и вербены помогает при длительных запорах. Хотя он нигде не читал, что петрушка, шалфей и тимьян, заправленные ложечкой кукурузного масла, могут оказать благотворное воздействие на печень, ему это помогло. И тогда он начал придумывать всевозможные невиданные «коктейли», наполнявшие кухню, а потом и кабинет, где он возился с коллекцией, своими целебными парами.