Логово горностаев. Принудительное поселение

Он удивленно поднял голову. С порога ему улыбалась Рената Балестрини, с ней была Джованнелла. Якопетти быстро поднялся, поймав на лету лист бумаги, который, вставая, он смахнул со стола.

— О, какие неожиданные гости! Привет, малышка! Ты сегодня ходишь по делам вместе с мамой?

— Привет.

— Ты ищешь Андреа?

— Да. Но он, наверно, еще на судебном заседании.

— Я знаю. Если хочешь его подождать, располагайся. Я только просмотрю несколько бумажек и освобожусь.

— Если мы тебе не помешаем…

Церемонность Ренаты заставляла и его держаться скованно, к тому же связывало присутствие девочки: хотя Джованнелла давно его знала, она никак не могла преодолеть смущения и вести себя с ним так же запросто, как с Витторио Де Леонибусом.

— Так, значит, Джованнелла, ты сейчас прямо из школы? — спросил Джиджи, сразу пытаясь найти нужный тон.

В ответ девочка лишь спокойно кивнула головкой. Внешне она не очень походила на Андреа, но по характеру они были очень похожи. Джованнелла была такой же флегматичной, как он.

Джиджи стал проглядывать лежащие перед ним бумаги, ощущая на себе взгляд Ренаты. Ненароком подняв на нее глаза, он почувствовал, что с ней творится что-то неладное.

— Как жизнь?

— Так себе.

— Мне показалось, не знаю… что ты какая-то бледная…

— Плохо спала.

Прежде чем вернуться к своим бумагам, он еще раз внимательно посмотрел на Ренату. Дамочка довольно неприметная, не то что его Вивиана. «Однако корма у нее что надо», — не раз отмечал Витторио Де Леонибус. Но и в ее фигуре Джиджи не видел ничего особенного: что, черт возьми, нашел в ней Андреа? Она внушала симпатию и скорее жалость, чем любовь, как некрасивый щенок, если только он, конечно, не делает в комнате на ковер. Но для Андреа, которому подошла бы — скромность в сторону! — такая женщина, как его Вивиана, жениться на этой закомплексованной маленькой провинциалочке поистине значило похоронить все свои честолюбивые помыслы, если, конечно, они у него когда-нибудь и были.

— Ну вот и все, — объявил Якопетти, откладывая шариковую ручку. — Теперь скажи, что ты собираешься делать.

— Не знаю… а который час?

— Двадцать минут второго.

— Так поздно! Ты проголодалась? — обратилась Рената к девочке.

Джованнелла рассеянно кивнула.

— Ты на машине? — спросил Якопетти, неожиданно вспомнив о своем автомобиле, оставленном у сторожа, у которого, быть может, даже нет водительских прав.

— Да. Тебя подвезти?

— Нет, у меня есть машина. По крайней мере надеюсь, что есть.

Он проводил ее на улицу. Болтая, они оглядывались по сторонам, надеясь перехватить Андреа, если заседание уже закончилось и он надумает ненадолго забежать к себе. Потом вместе дошли до улицы Голанетто, начинавшей уже пустеть.

— Зайдем выпить аперитив? — предложил Якопетти, но без особого воодушевления, что было, наверно, слишком заметно.

— Нет, Джиджи, спасибо. Я поеду прямо домой.

Он смотрел вслед Ренате, пока ее не заслонили автомобили, в голову ему все лезли дурацкие шуточки Де Леонибуса насчет ее фигуры.

Потом Якопетти неожиданно принял решение. А почему бы, в конце концов, и не согласиться? «Ну, мы с вами еще об этом поговорим», — проворчал прокурор, протягивая ему свою дрожащую руку и не скрывая разочарования. На что же это похоже? Теперь стали капризничать даже первые ученики? Он не то чтобы решительно отказался, но и не дал положительного ответа…

— Спасибо, адвокат, — поблагодарил сторож, даже не взглянув, сколько Джиджи дал ему на чай. Никаких сложных маневров уже не требовалось: машина была повернута к проезжей части, и по обе ее стороны оставалось еще достаточно места.

22

Как только старуха вышла, Де Дженнаро с облегчением вздохнул и улыбнулся. Не слишком-то много он успел за эти полчаса — его чересчур отвлекали забавные монологи этой женщины, она зачем-то листала старые подшивки газеты «Темпо» и бормотала себе под нос яростные проклятия, адресованные, наверно, кому-то, кто к прессе никакого отношения не имел. А главное, закуток, отведенный для подшивок, был такой тесный, что и вдвоем там можно было задохнуться.

Только он хотел хорошенько потянуться, прежде чем взяться за свои записи, которых у него уже набрался целый блокнот, как вошел какой-то тип с густыми бровями и, не удостоив его взглядом, решительно набросился на последние номера «Темпо». Капитан как завороженный несколько секунд не сводил с него глаз. Вот еще один чудак — везет ему на них сегодня, интересно бы понаблюдать за такими посетителями в ожидании вновь пришедших. Но блокнот, лежащий перед ним на старом, исчерканном столе, исписанный его размашистым, немного детским почерком, не позволял ни на минуту отвлечься.