Логово скорпиона

Срочно куда-то ушла? Вчера она бормотала про какое-то собеседование по поводу работы. Но она завтракала, причем наверняка в своем затрапезном халате. Чтобы собраться и уйти из дому, даже если поторопиться, бросить завтрак и забыть про Риту, такой женщине, как Татьяна, понадобится очень много времени. Это у работающей женщины все рассчитано по минутам, Рита знает по себе. Десять минут — душ, десять минут — завтрак (чашка растворимого кофе и бутерброд), пятнадцать минут на макияж, а за оставшиеся пять минут нужно одеться и запереть квартиру. Рита умудрялась собраться на работу за сорок минут. Но такое не для Татьяны, это достигается долгой тренировкой.

Рита волновалась и ругала себя за это. Хорошо бы с кем-нибудь посоветоваться. Но кто может посоветовать что-то дельное, кроме Антона? А его нет. И потом, не может же она, как маленькая девочка, бежать к нему с рассказом о какой-то незнакомой Татьяне, которая не отвечает на телефонные звонки. Для того, чтобы он хоть что-то понял, нужно рассказывать ему и про невставленный зуб, и про незаживший ожог, предъявлять фотографии и последнее Маринкино письмо…

В конце концов, еще раз набрав номер Татьяны, Риты махнула рукой на все разумные соображения и поехала к ней домой. Ну в крайнем случае «поцелует» дверной замок и вернется обратно.

Однако нервы были на пределе, так что пришлось взять частника — сил не было тащиться на метро.

Через десять минут она уже поднималась по лестнице к нужной квартире. Одним духом взбежав на четвертый этаж, Рита нажала кнопку звонка. Никто на звонок не вышел, да и сам звонок звучал так, как звучит он только в пустой квартире. Казалось бы, что меняется в отсутствие хозяев? Но звук становится совсем другим.

Ну и что теперь делать? Если Татьяна не подходила к телефону, то к дверям она тоже не подойдет. И какого, спрашивается, черта Рита неслась сюда? С тех пор как приехала в Петербург, у нее явно расшатались нервы и с головой плохо… Очевидно, так влияет на провинциалов большой город.

Подумав так, Рита злобно пнула дверь ногой, и дверь послушно приоткрылась. Удивленная и испуганная, Рита открыла дверь пошире и заглянула в квартиру.

Внутри было пусто и тихо.., впрочем, не совсем тихо. Откуда-то раздавался звук льющейся воды. Рита вошла в квартиру, прикрыла за собой дверь и, опасливо озираясь по сторонам, пошла вперед. Она несколько раз окликнула Татьяну, пока не сообразила, что это глупо — твердить полушепотом «Таня, Таня…».

Безотчетный страх не позволял ей громко говорить, даже каблуками она старалась не стучать, шла на цыпочках. Она заглянула в комнату, там никого не было и царил относительный порядок. Рита двигалась в направлении единственного звука. Как нетрудно было догадаться, шум льющейся воды доносился из ванной. Рита взялась за ручку, но долго не могла решиться открыть дверь. Ей было дико страшно.

«Нужно взять себя в руки и открыть дверь или бежать отсюда немедленно», — мысленно сказала она и нажала на ручку.

Свет был включен. Вода из открытого крана лилась в раковину.

«Ну и что, Татьяна куда-то ушла и забыла закрыть воду… Соседей не залило, скандала не будет…»

Рита закрутила краны и оглянулась в поисках полотенца, чтобы вытереть руки. Сама ванна была задернута плотной клеенчатой занавеской, и эта занавеска притягивала к себе Ритин взгляд, доводя ее до полуобморочного состояния. Она уговаривала себя успокоиться, пытаясь дать всему обычные объяснения: забыла, торопилась…

Так торопилась, что не выключила воду?

Так торопилась, что не закрыла входную дверь?

Маразм!

Рита резким движением отдернула занавеску. И едва не закричала.

В ванне, до половины заполненной водой, лежала Татьяна. Ее глаза, широко раскрытые, пустые, смотрели в потолок. Волосы расплылись в воде темным облаком… Впрочем, то, чем была наполнена ванна, только с большой натяжкой можно было назвать водой. Темно-розовая жидкость напоминала густо разведенную марганцовку, но Рита не обольщалась: ванна была наполнена кровью пополам с водой. Против воли Рита представила, как Татьяна лежит в ванне и кровь понемногу вытекает из ее разрезанных вен…

Ой, не сходится! Неужели Татьяна могла перерезать себе вены, как свихнувшаяся от неразделенной любви девчонка? И девчонки-то теперь редко так делают, разве что наколются дерьмом каким-нибудь…

Конечно, у Татьяны сейчас был не самый лучший период в жизни, но до края, по наблюдению Риты, явно не дошло. К тому же где-то, в каких-то Торошковичах, ждет маму шустрый косоглазенький Маратик… Какая мать оставит ребенка на произвол судьбы?

И в конце концов, еще сорок минут назад Татьяна спокойно жевала бутерброд. Что такое могло случиться, что она взяла и перерезала себе вены?