Логово зверя

Юра хотел ответить ещё резче, но пересилил себя и прикусил язык. В Пашиных словах была доля правды. Стремясь как можно скорее и дальше убраться от настигавшей их страшной угрозы, он разогнал «пазик» до максимально возможной для того скорости, что, учитывая характер местности, было не совсем безопасно. Причём продолжал гнать даже тогда, когда они удалились от лагеря на достаточно приличное расстояние и непосредственная опасность, грозившая им, вроде бы миновала. Но он был слишком взбудоражен всем случившимся только что; ему казалось, что опасность всё ещё близка, что смерть продолжает витать над ними, что она всё ещё у них за спиной, и, чтобы избежать её, надо нестись всё дальше и дальше от злосчастной археологической стоянки, ставшей могилой для своих весёлых и беспечных обитателей. И он нёсся, невзирая на то, что дорога, и до того не слишком подходящая для быстрой езды, вскоре стала совершенно непроезжей, развороченной и изрытой такими глубокими ямами, словно это были воронки от разорвавшихся снарядов.

В конце концов правое переднее колесо попало в одну из таких рытвин, машину резко качнуло, перед глазами у Юры всё опрокинулось и стремительно метнулось в сторону. Он услышал пронзительный Маринин крик, режущий уши металлический скрежет и лязг. Его тело, вдруг точно переставшее принадлежать ему, сорвалось с места и будто провалилось куда-то…

Не желая пререкаться с товарищем, Юра обернулся к Марине и, окинув её взглядом с головы до ног, спросил:

– Как ты? Цела?

Марина, отряхиваясь и прибирая разметавшиеся волосы, ответила ему хмурым взором и скупо обронила:

– Цела.

Наступило несколько неловкое молчание. Все трое были как будто недовольны друг другом и старались не смотреть один на другого, а если и смотрели, то искоса или исподлобья. Вместо этого озирались по сторонам, оглядывая густевшие вокруг ярко-зелёные заросли, вздымавшиеся кверху стройные могучие сосны и раскинувшиеся вширь пушистые разлапистые ели, между которыми изредка белели тонкие берёзки и упирался едва ли не в самое небо необъятной раскидистой кроной громадный кряжистый дуб со стволом в несколько обхватов, стоявший тут, наверное, с незапамятных времён. И всё это озарялось тусклым предутренним полусветом, ещё пронизанным и разбавленным ночными тенями, которые не спешили рассеиваться, будто насильно удерживаемые в воздухе низко нависшими над лесом плотными сизыми облаками, периодически исторгавшими из себя мелкую серую морось.

Прервала затянувшееся безмолвие Марина, до этого несколько минут смотревшая куда-то вдаль и, судя по её напряжённому, замкнутому лицу, усиленно думавшая о чём-то. Затем, сверкнув глазами и мотнув головой, она приступила к Юре и, взглянув на него в упор, твёрдо, подчёркивая каждое слово, спросила:

– Что это было?

Юра, не в силах выдержать её пристального, испытующего взгляда, опустил глаза и пробормотал:

– О чём ты? Я знаю не больше, чем ты…

– Хватит придуриваться, Юра! – оборвала его Марина, возвысив голос и сделав нетерпеливый жест. – Всё ты отлично знаешь. Вы оба знаете… Не зря же ты расспрашивал меня там, на берегу… И к Владику ты приставал с теми же вопросами, он рассказал нам с девочками…

– Трепло этот ваш Владик, – подал голос Паша, тряся головой и скорчив неприязненную гримасу. – И вообще придурок какой-то. Откуда только берутся такие?..

– И Катя, когда тонула, видела кого-то за рекой, – не обратив на Пашу внимания, продолжала Марина, не спуская с Юры острого, пронизывающего взора, который он безуспешно пытался избежать. – Она ведь видела его, это чудище? Так ведь, да?.. И вы, вероятно, видели его где-то там, в лесу, перед тем как прийти к нам… Ведь так? Ну, отвечай!

Юра, поняв, что запираться бессмысленно, поднял на неё глаза и, помедлив ещё чуть-чуть, вполголоса, делая паузы между фразами, произнёс:

– Да… Мы видели его в лесу… Случайно набрели на его логово…       Марина чуть изменилась в лице и, взмахнув ресницами, тихим, замирающим голосом спросила:

– И кто же это?

Юра повёл плечами.

– Вот уж этого не знаю. И не стремлюсь особенно узнать… Единственное моё желание – быть от него как можно дальше…

– А ещё лучше – добраться поскорее до дома! – вставил Паша, угрюмо взирая в затянутую предрассветной дымкой лесную даль. – Эта экспедиция с самого начала пошла как-то не так. Не в добрый час, видать, началась… Но я это предвидел! Мне перед выходом всю ночь снилась какая-то гадость… даже вспоминать противно…

Юра и Марина вновь оставили без внимания Пашины замечания. Они серьёзно и сосредоточенно смотрели друг на друга и, точно угадывая мысли один одного, едва заметно покачивали головами. Потом Марина отвела взгляд, сделала несколько шагов в сторону и взглянула в направлении громоздившегося поодаль гигантского дуба, казалось, подпиравшего своей пышной вершиной облепившие небо мутные, набрякшие влагой тучи. Некоторое время она молчала, не сводя глаз с исполинского дерева, о возрасте которого можно было только гадать, и точно дивясь его циклопическим размерам.