Логово зверя

Однако вовсе не дуб-великан занимал её мысли. Когда через пару минут она обернулась и снова взглянула на Юру, в глазах у неё стояли слёзы, а голос, когда она заговорила, дрожал и обрывался:

– Он убил Янину… – вымолвила она чуть слышно, едва шевеля белыми, бескровными губами. – Может быть, и других девочек… А ведь и я могла бы лежать сейчас там… – прибавила она уже почти беззвучно, и две прозрачные слезинки, выкатившись из её затуманенных глаз, медленно поползли по осунувшимся щекам.

Юра молчал, не находя нужных слов. Недавняя горячка и возбуждение всё ещё давали о себе знать – по его телу порой пробегала дрожь, взгляд насторожённо блуждал вокруг, реагируя на малейшее движение или шорох. Тревога по-прежнему не оставляла его. Он уже слишком хорошо представлял грозившую им опасность, чтобы недооценивать её. Дальность расстояния, на которое они успели отъехать от лагеря, отнюдь не успокаивала его. Он догадывался – и у него были для этого очень веские основания, – что грозный и страшный хозяин пущи, если только пожелает, может настигнуть их где угодно. Во всяком случае, до тех пор, пока они находятся в его владениях. А значит, нужно во что бы то ни стало покинуть их. Причём как можно скорее, не тратя времени на бесплодные сожаления и пустые разговоры, которыми никого не утешишь, никому не поможешь, никого не воскресишь.

Но трудно было заставить рассуждать трезво и рационально Марину, которая была настолько потрясена и подавлена всем увиденным и пережитым, что никак не могла прийти в себя и, бледная, дрожащая, с исказившимся лицом и мутноватым, бродящим взором, лишь повторяла прерывистым, задыхающимся полушёпотом:

– Что же это? Что это такое?.. За что?.. Ведь мы не сделали никому ничего плохого… За что же это нам? За какие грехи?..

Она остановилась на мгновение и, вновь остановив увлажнённые, подёрнутые лёгкой дымкой глаза на Юре, произнесла с нажимом, почти с ожесточением в голосе:

– И зачем вы только пришли к нам? С вашим появлением и началось всё это… Вы привели с собой смерть!

Юра опять промолчал. Лишь шевельнул бровью. И обменялся с Пашей долгим, выразительным взглядом.

Марина же, тряхнув волосами и смахнув слёзы с глаз, с решительным видом подошла к Юре и, упёршись в него колючим, требовательным взором, коротко приказала:

– Расскажи мне всё!

Юра, сразу же уяснив, что медлить не стоит, кивнул и поначалу медленно и вяло, будто через силу, немного путаясь и с трудом выговаривая слова, затем, по мере того как странные и пугающие события последних дней одно за другим всплывали в его памяти, словно озаряемые ярким светом, всё более толково и связно, а под конец даже с некоторым увлечением и жаром поведал обо всём, что случилось с ним и Пашей во время их не слишком удачного путешествия в поисках заброшенного бункера, о котором после всего происшедшего они уже и думать забыли. Описал встречу с полуголой невменяемой девицей, растерзанной и окровавленной, бормотавшей какой-то чудной и зловещий бред, рёв зверя, донёсшийся ночью из чащи, стремглав промчавшегося мимо них испуганного чем-то, точно взбесившегося лося и, наконец, уединённый бревенчатый дом на заросшей цветами поляне, где они очень некстати решили переночевать и где увидели такое, от чего едва унесли ноги. Но, как выяснилось вскоре, это было только начало…

– Поверь, нам и в голову не могло прийти, что всё так закончится, – сказал Юра в заключение, уже не избегая Марининого взгляда, а спокойно и открыто глядя в её неотступно устремлённые на него проницательные серо-голубые глаза. – Что он пойдёт за нами, что найдёт нас и устроит… всё это… – тут его голос дрогнул, а лицо насупилось и помрачнело.

Марина стояла задумавшись. Слёз в её глазах уже не было, остались лишь едва уловимые следы на щеках от двух просохших слезинок. Она хмурила брови и слегка морщила лоб. Ненадолго отведя взгляд от Юры, опять посмотрела на него и отрывисто спросила:

– Кто он, по-твоему?

Юра замешкался с ответом, и за него высказался Паша, снова выдвинув уже озвученную им недавно версию:

– Снежный человек, естественно! Я вон уже говорил Юрику… Все приметы совпадают: с виду обезьяна, но ходит на двух ногах, рост два с лишним метра, силища невероятная… Типичный йети! Какие тут могут быть сомнения?

На этот раз Марина не осталась равнодушной к Пашиным словам. Она бросила на него раздумчивый взгляд, а затем вопросительный и испытующий – на Юру.

– Ты тоже так думаешь?

Тот лишь пожал плечами.

– Не знаю. Я не знаю, что и думать… Это выше моего понимания. И, похоже, человеческого понимания вообще… Знаю только, – примолвил он, понизив голос и немного склонив голову, – что так страшно мне не было никогда. За всю мою жизнь… И, наверно, уже не будет…

Марина, чуть прищурясь, повела глазами вокруг и согласно кивнула.

– Мне тоже.

Затем, словно одушевлённая какой-то новой мыслью, она приблизилась к Юре вплотную, положила руку ему на плечо и заглянула в его глаза.

– Ты спас меня, – вполголоса, с придыханием сказала она. – Я не забуду этого. Что бы ни случилось дальше…