Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Второй кусочек должен вызвать недоумение и ощущение рояля в кустах, хотя на самом деле он таковым и не является. У меня был основной план построения повести, и поездка с Локи на якобы съезд ученых, где он узнает о том, что поселение прочит его в цари, была запланирована заранее, но… Я забыла об этом. Благо, софелаговцы напомнили. Причем именно тогда, когда это было очень к месту, когда я стала собирать оставшиеся кусочки, чтобы таки прийти к некоему концу… Впрочем, это достаточно забавная история, и я вполне могу ее рассказать. Итак, изначально (шесть лет назад у меня была идея, что Локи идет в другой мир, там узнает о планах поселения), причем до этой сцены мне надо было персонажей разделить: Локи должен был уехать домой, а поселение бы активно занялось его тронопосажением, но весной 2016 года я поняла, что моя идея трещит по швам, потому что да, я могу послать Локи во дворец, но что он там будет делать? У меня кончились конфликты между дворцовыми персонажами. Тогда и появился Гринольв — я достала его из захромов родины. Это не мой персонаж, он придуман фанатом повести вместе с детством Хагалара, которое я не продумывала. Это, грубо говоря, был фанон, который я решила сделать каноном. Я ввела Гринольва, но он поехал в поселение сам… Одним словом, ничего у меня не вышло, и я переписала окончательный сценарий, выкинув идею об отделении Локи от поселения. И вот я приближаюсь к последним сценам, осталось только описать приезд сестры Локи и потом приезд Беннера — и все, повесть можно заканчивать и тут… Разговор с сестрой, который должен был длиться одну минуту и в результате которого герои должны были поехать на кладбище, случайно смешал мне все карты, раскрыл новые возможности повести, а, главное, увез Локи во дворец, чего я, откровенно говоря, даже не заметила, потому что забыла о первом варианте сценария. А тут мне про него напомнили. Большое спасибо напомнившему! Теперь я смогу сделать то, что собиралась с самого начала. К сожалению, такую сложную миссию, как договор со всеми мирами, поручить кому-то незначительному (а все основные герои в поселении незначительные) просто невозможно, нужен кто-то с полномочиями, а таким оказался только мастер логистики, который в прошлом мало мелькал в произведении. Через него удалось показать историю Асгарда. Если в первой части мы имеем дело с личным восприятием царицы, а не с объективной истиной, то во втором кусочке основная хронология жизни моего Асгарда в течение последних, кажется, четырех примерно тысяч лет верна. Говорю это тем, кто читает разборы и кому интересно размотать клубок интриг прошлого, который понакручен в повести. Как автор заявляю все события, которые вспоминает Алгир — правда. Вы можете использовать их как основу, на которую можно при желании наложить тонну намеков из разных глав повести (если кому-то интересно этим заниматься). Единственное, что он знает превратно — это историю первого «Тора», но она зато точно известна читателям. В остальном, всё правда. Даже то, что в поселении жить вредно и опасно.

Третья часть — гимн будущему — она как раз проста и незатейлива. Упоминание об обучении Огуна взято из изначального сценария фильма, где Сиф говорит «Как хорошо, что я обучила Огуна владению кинжалами». Ее прошлое выстроено на основе фразы из первого «Тора», когда Сиф говорит, что сама доказала всем, что в состоянии сражаться наравне с мужчинами. Сравнение Роджерса и Гринольва вышло случайно, но действительно они похожи. Упоминание о починке Моста — отсылка к недавнему диалогу между Хагаларом и Гринольвом. Упоминание «земель Гринольва» может вызвать некоторое недоумение, ведь, как мы знаем, он умер бездетным — кто же унаследовал его земли да еще и готов отдать обратно? Тут все дело в том, что понятие «земли Гринольва» не вовсе не значит, что это земли, которые принадлежат Гринольву, это земли, которые Один подарил клану Гринольва за заслуги Гринольва. И принадлежат земли не конкретному асу, а клану. Клан Гринольва вполне себе процветает, его никто не уничтожил, поэтому целы и земли, носящие имя того, кто их приобрел.

Разбор девяносто второй главы