Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Жизнь шла своим чередом, пока не появились царевич и треклятый каскет. Личное задание Одина — исследовать ларец — Хагалар взял на себя. Как и царевича. Для боевых магов это решение стало началом конца — любимый Вождь резко порвал со всеми. Больше свита не сопровождала его, а он сам к ней не обращался, полностью увлеченный новой игрушкой. А тут еще и технологии Мидгарда, и возвышение логистов, и куча техники. Маги нуждались в Хагаларе, но его не было. Точнее, он как бы был, любой мог подойти к нему и о чем-то попросить, но если раньше Вождь говорил со всеми на равных, то теперь вел себя как недосягаемый бог, который милостиво снисходит до своих же подчиненных. Бывшие помощники снова вершили судьбами просто потому, что до мелких разбирательств у Хагалара не доходили руки. Он вышел на охоту. И только Отал знала, что охотился он на Локи. Даже особой проницательности не требовалось, чтобы заметить его многоходовую партию, но большинству магов, старавшихся держаться подальше от царевича, не было никакого дела до того, почему Хагалар от них отрекся. Маги просто обиделись, хотя и подчинялись беспрекословно, больше из страха, чем из уважения. Хагалара и раньше опасались, но после взрыва в лабораториуме с каскетом стали по-настоящему бояться. Маги, не сговариваясь, посчитали, что случившееся — его рук дело. Специально ли он это сделал или случайно, но только чародей, обладающий невероятной разрушительной силой, мог довести мертвый каскет почти до взрыва. Повезло, что никто не погиб, особенно царевич, только двое естественников долго зализывали раны.

К Хагалару стали относиться насторожено, но он ничего не замечал, носясь с Локи и громко заявляя, что детеныш опасен для поселения, особенно своими безумными идеями, нашептанными естественниками. Отал тоже считала Локи опасным даже до того, как случайно узнала тайну, не предназначавшуюся для ее ушей. Если он случайно или намеренно превратится в етуна на глазах поселенцев, то убьют всех. Никто не имел права сомневаться, что Локи — сын Одина и Фригг. Тысячу зим назад Отал жила в столице, готовилась к свадьбе сына и присутствовала на торжествах по поводу рождения младшего царевича и последовавшей вслед за тем коронации Одина. Царь Асгарда стал еще и Всеотцом — блюстителем порядка Девятимирья.

И вот Локи вырос и попал в поселение, а она стала хранителем его тайны наравне с лучшим боевым магом, — поэтому предложение царевича об обучении удивило ее донельзя. Она осмелилась спросить, почему не Хагалар.

— Я никогда не склонюсь перед ним.

Ответ ничего не прояснил, но Отал не стала уточнять, поскольку есть предложения, от которых не отказываются. Всё встало на места на первой тренировке, на которую Чернобурая немного опоздала. Стоило пунктуальному Локи завидеть ее вдалеке, как он встал с камня и склонился, объяснив, что обязан уважительно относиться к наставнице, даже если она отверженная. Пока Отал приходила в себя от удивления, царевич рассказал о своей второй сущности и о кровомагии, с которой магичка никогда прежде не сталкивалась.

— Никто не сталкивался, — успокоил ее Локи. — Я такой один. Не только карликовый полувеликан, но и полумаг.

Самокритичную шутку Отал оценила.

Потянулись бесконечные часы тренировок, в качестве платы за которые Локи несколько раз предлагал серебряные украшения, но Отал от них категорически отказывалась. Принять что-либо из рук царевича означало связать себя с ним. Локи и так намекал на возможную близость по возвращении во дворец, и такая перспектива Чернобурой не нравилась. День на третий она придумала плату, которая никого не стеснит, зато позволит вплотную приблизиться к божественному телу. Локи никому не позволял прикасаться к себе, значит, она будет первая.

— Ваше высочество наверняка знает танцы разных народов. Мне бы хотелось научиться им.

Конечно, Локи мог обучить ее только мужским танцам или мужской партии в парных, но поскольку танцевать все равно не с кем, Отал было все равно. Однако царевич удивил ее в очередной раз.

— Чего же именно ты хочешь? Целомудренные танцы Муспельхейма или развязные танцы Альвхейма? — спросил он, демонстрируя непривычные телодвижения.

Отал не предполагала, что светлые альвы танцевали, прижимая к себе женщину, но обманывать царевич не стал бы. Он показал основные шаги и фигуры, причем женской партии. Не хватало только чарующих звуков музыки, но и без них он проговаривал такт. Утопая в объятиях Локи, Отал чувствовала себя помолодевшей на полтора тысячелетия.

Помимо танцев сын двух народов рассказывал о своей жизни, которая кардинально отличалась от крестьянских представлений о быте царской семьи. Ходили слухи, что царевичи десять столетий жили взаперти и не поднимали головы от книг, чтобы постигнуть всех тех высот, которые демонстрировал Локи в поселении, но реальность оказалась занимательнее народных вымыслов.