Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Тор радовался, что боевая подруга не покинула команду, а наоборот стала чаще тренироваться. Да еще и Фандрал вернулся, как только научился немного контролировать свои силы. В дружеских поединках он больше не участвовал, но в остальном остался таким как раньше, а женщин вокруг него увивалось даже больше, чем прежде. Он так уставал от их навязчивого щебета, что первым поддержал идею Тора о походе, только бы не рассказывать в очередной раз красочную байку о том, как он стал одним из самых могущественных воинов Асгарда.

Друзья провели несколько незабываемых дней и ночей вдали от столицы, от Одина, от своих прямых обязанностей и веселых пирушек. В начале летней половины года Асгард был особенно красив: из-под снега пробилась ярко-желтая прошлогодняя трава, на фоне которой елки приобретали особую ярко-зеленую окраску, а вода — не менее ярко-голубую. Пожухлая трава у подножья горы собиралась в кочки, скрывавшие под собой мелкие ручейки. Промокнуть в них было невозможно, а вот подвернуть ногу запросто. На самой горе желтая трава сменялись молодыми побегами, которые постепенно переходили в мох, лишайники, а потом в голые валуны, щебень и гальку: скользкую, хранившую на себе остатки льда и снега. Отдельные овцы бродили у подножья горы, поедая первую травку, стаи дроздов-белобровиков сидели на лиственницах и кипарисах, поднимая крик и слетая с места при приближении чужаков. Из-под ног разбегались не то паучки, не то мошки, очнувшиеся после затяжной зимы. А, главное — безоблачное небо, которое обеспечила царица по просьбе сына, сопровождало воинов всё время. Ни одного дождя, ни одной тучки, разве что промозглый ветер, иногда дующий прямо в лицо. Толстые плащи спасали от холода, а запасы трески — от голода. Что может быть лучше, чем обжаренная на костре вяленая рыба? Только пожаренный на костре вепрь, но они не водились в Асгарде. И рыбу, и уголь для костра взяли из дворца, чтобы не зависеть от редких деревьев, и правильно сделали: елки остались далеко внизу, а на вершину не залезли даже стелющиеся березки.

Поход доставил молодым асам огромное удовольствие и прошел без всяких происшествий. Жизнь текла спокойно, ровно и никто не ждал беды в ближайшее время. Поломка Радужного Моста, с одной стороны, остановила торговлю, но с другой — принесла уверенность в завтрашнем дне. Ледяные гиганты точно не окажутся в хранилище оружия в самое неподходящее время. Нападения ждать неоткуда.

По возвращении в Гладсхейм Тор большую часть времени проводил с армией под командованием приснопамятного Гринольва. Тот был превосходным воином, шпионом, стратегом и тактиком — сочетал в себе несочетаемое и был готов помогать любому, кто стремился, как и он в свое время, дотянуться до вершин военного дела — единственного, достойного настоящего мужчины.

Другим увеселением стали полеты в поселение, где жил не только злобный брат, продумывающий очередные козни, но и мидгардский друг. Тор чувствовал ответственность за Брюса и старался развлекать каждые два-три дня. Они рассаживались у очага в тесном темном помещении, выпивали, обсуждали асгардский быт и его отличия от мидгардского. Иногда к ним присоединялся Локи, если не был занят очередными фокусами. Тор немного опасался, что Халк не сдержится и потеряет контроль, но все вышло лучше, чем он предполагал: Локи восхищался работой Беннера, а Беннер восхищался фокусами Локи.

Неудача с Джейн постепенно стиралась из памяти, хотя никто прежде не смел отвергать Тора, сына Одина. Это было немыслимо, и поначалу обида засела глубоко в сердце. Но друзья, любимое дело, семья — лучшие лекари от сердечной боли. Тор искренне желал своей бывшей девушке счастья и надеялся когда-нибудь увидеть ее избранника. Как выглядит человек, которого предпочли богу?

Джейн давно оставила Асгард, а Брюс покидать его не собирался. Он перевез свои вещи из дворца и не планировал не только отъезд в Мидгард, но и возвращение в Гладсхейм. И дело было не в порядках дворца, а в прекрасной деве, всюду сопровождавшей иномирского гостя. Она обладала на редкость аппетитными формами и природной притягательностью. Неудивительно, что смертный влюбился и не желал покидать мир отверженных.

— Я тебе вот что скажу, — заявил Тор, выпивая залпом огромную чашу меда, которую ему подала та самая прелестница, — в моей власти отпустить любого преступника. Живите в Мидгарде до самой твоей смерти!

— Какое заманчивое предложение! — ответила женщина, усаживаясь рядом с Брюсом и робко обнимая его одной рукой. В другой она держала блюдо с блинами — маленькую слабость бога грома, о которой он никому никогда не рассказывал. Неужели братец просветил местных жителей? — Но, ваше высочество, мне бы сперва хоть одним глазком узреть доблесть его светлости.

— Да, Тор, раз уж заговорили, — Брюс усиленно делал вид, что не замечает ласковых объятий, словно от друга стоило скрывать свои чувства. — Я же кому-то из твоих друзей обещал. Я не против сразиться с вашим воином. Но ты же понимаешь, что большой парень опасен. Так что как-нибудь, чтобы без жертв и крови.