Локи

Одно хорошо – сегодня все и кончится. Министр заехал всего на полдня, даже на обед решив не задерживаться. Иное дело свита, из Берлина прибыли несколько офицеров-химиков и генерал-артиллерист. Им-то и придется заглянуть в Ад. Перед самым парадом пробежал слушок, что вопрос с вывозом снарядов все-таки решили. Моряки пожертвовали старой, военных еще времен, самоходной баржой, туда их и определят с последующим затоплением. Запрещено? Конечно, запрещено, но если не в пределах территориальных вод, где-нибудь в самом центре Северного моря, да еще ночью… Так ли это, никто не знал, но вид у коменданта был весьма бодрый.

Утром, перед завтраком, наскоро собрали руководящую группу, и «черных», и «красных». Один вопрос на повестке: что делать, если все-таки заставят грузить? Подсчитали силы, прикинули настроение, руками развели. Не поднять массы! Откажется много если четверть, но этих легко обезоружить и по карцерам раскидать.

Кто-то предложил бежать, но такое и обсуждать не стали. Как? Через ворота на танке, который камрад Лонжа никак не починит? И куда? До первого военного поста?

С тем и разошлись, ничего не решив.

Дезертир Запал, все-таки фельдфебель, обещал доставить новости прямиком из штаба. Только что с теми новостями делать? Листовку написать? Так завтра же в приказе объявят.

– Раз-два! Лево-о-ой!

Аргонский лес, Аргонский лес,
Могилами покрыт ты весь.
Земля холодная твоя,
Солдатской кровью ты обагрена.

* * *

– Р-равняйсь! Смир-р-рно!.. Господин гауптман! Отделение по вашему приказанию…

Шинель дорого сукна, сапоги зеркального блеска. Штабной… Из молодых, но породистый, взглядом к полу припечатывает. В руках перчатки, подмышкой – стек.

– Вольно! И как вам тут живется, саперы?

Парадом не обошлось. Министр отбыл, но свита осталась и занялась делами. Химики с артиллеристом ушли в подземелье, а прочие – службу проверять. Этого, молодого, занесло в казармы второй роты. Первому отделению повезло, второму нет. Прицепился, словно репей.

– Шкафы к осмотру!

Фотографию на дверцу Лонжа так и не нацепил, чем, возможно, и удивил гостя, заставив задержаться. Стек скользнул по комплекту формы.

– А-а-а… Ровнее бы надо! Ровнее!.. Гефрайтер?

– Гефрайтер Пауль Рихтер, герр гауптман!

Тонкие брови вздернулись вверх.

– Рихтер? А-а-а… Вы, кажется, из группы химиков?

Пожевал яркими губами, взглядом смерил.

– Через час… А-а-а… Да, через час ко мне, в штабной корпус. И мундирчик, мундирчик… А-а-а… Утюжком пройдитесь, ясно?

Что ж тут неясного?

– Влип ты, Рихтер, – констатировал носатый сосед. Лонжа развел руками.

Влип!

* * *

Штабной устроился в кабинете, соседнем с тем, что занимал Домучик. Прежде чем постучать, Лонжа вспомнил, что бывшего нарядчика он давно уже не видел. По делам уехал или прячется?

– Разрешите?

– А-а-а… Дверь закройте, гефрайтер. Плотнее, плотнее!

Подождал, вновь смерил взглядом.

– Почему не рапортуете… А-а-а… Гефрайтер?

Лонжа еле сдержался, чтобы не ответить как на духу. Вот ведь делать людям нечего!

– Господин гауптман! Гефрайтер Рихтер по вашему приказанию…

– Отставить!

Офицер внезапно улыбнулся.

– Нет, камрад, это я по вашему приказанию прибыл. Харальд Пейпер просил напомнить, что в Париже вы пили мокачино. У вас хороший вкус, камрад!

Посерьезнев, щелкнул стеком по носку сапога.

– Времени в обрез, а обсудить требуется многое… Садитесь, камрад! Если войдут, скажу, что вы составляете объяснительную по поводу беспорядка в казарме. Кстати, подмести бы там действительно не мешало.

* * *

– Штаб Германского сопротивления разделяет ваши опасения, камрад, по поводу намечающейся провокации. Гиммлеру нужен новый поджог Рейхстага, чтобы укрепить свои позиции возле фюрера. Взрыв в Горгау – лишь один из возможных вариантов. Все, что можно, мы делаем, даже в случае массовых арестов основные кадры подполье сохранит.

– Готовится удар по самому Германскому сопротивлению, чтобы не допустить создания Национального комитета и объединения всех антифашистских сил. Какой именно, не знаю, но самое для Гиммлера беспроигрышное – обвинение в предательстве. Напомните камраду Пейперу про операцию «Трест» в советской России.

– Харальд Пейпер помнит о «Тресте». Но ваши дела, камрад Рихтер, не менее важны. Именно благодаря вам удалось создать союз основных нелегальных партий Рейха. Вы нужны на свободе! Поэтому штаб считает, что ваше дальнейшее пребывание в Горгау излишне.

* * *

Дядюшка Гюнтер был безутешен. Плакать, конечно, не плакал (сапер!), но вид имел совершенно несчастный. Иные механики, не слишком ветерана любившие, тем не менее посматривали с сочувствием.

Увидев Лонжу, дядюшка махнул мозолистой, с въевшимися пятнами масла, ладонью, вздохнул безнадежно…

В гараж Лонжу занесло не просто так. Проверки в крепости продолжались, среди машин было куда безопаснее, чем среди людей. Сюда начальство тоже заглянуло, но очень ненадолго. Последствия, правда, имелись.

– Конец старине Фостеру! – негромко прокомментировал кто-то из сослуживцев. – Разделают под ноль!