Лола – любящее сердце

— У тебя есть маленький брат? — Голова у меня безумно зачесалась, а впрочем, чесалась она непрерывно, начиная со вчерашнего дня. — Сколько ему?

— Два года, — ответила Саюри.

— А кто за ним присматривает? — продолжала я.

— Мачеха, — сказала Саюри. — Брат живет в Корее с моим отцом.

— О! — разочарованно воскликнула я.

— Значит, он твой сводный брат, — поправила Далила.

— А еще у кого-нибудь есть братья или сестры? — спросила я. На самом деле мне хотелось спросить, есть ли у кого-нибудь новорожденный братишка. У турчанки Асры, второй подружки, была старшая сестра. У Деборы, девочки с каштановыми локонами, — младшая, а у Сары, круглолицей рыжеволосой девочки, — двое старших братьев. И это все.

— А вы не знаете кого-нибудь, у кого был бы новорожденный мальчик? — поинтересовалась я, стараясь не обращать внимания на зуд.

— О, это наша соседка! — Далила закатила глаза. — У нее два месяца назад родился сын, и теперь по утрам он вопит и не дает мне спать. Ненавижу младенцев!

— Я тоже, — сказала Аннализа и откусила кусочек вишневого пирожного.

— А как фамилия вашей соседки? — поинтересовалась я.

— Хессман, — ответила Далила и нахмурилась. — А в чем дело?

— Нет-нет, ничего особенного, — ответила я.

Потом я спросила, где туалет, а сама бросилась по бесконечной прихожей к вешалке, вытащила из кармана куртки последнее оставшееся у меня объявление, спустилась по лестнице и позвонила в дверь с табличкой «Хессман».

Но даже после третьего звонка мне никто не открыл. Я снова вернулась к Далиле, попросила у ее мамы карандаш и опять помчалась к двери Хессманов.

«Я подруга Далилы», — приписала я внизу объявления, сунула листок в щель для корреспонденции и пожелала себе удачи.

Прислуга убирала со стола в гостиной, когда раздался звонок в дверь. Я вскочила, как ужаленная. Соседка, так быстро?

— А теперь, — захлопала в ладоши Далила, — начинается настоящая вечеринка!

В комнату вошел мужчина. На нем были узкие черные кожаные брюки, малиновая рубашка, расстегнутая почти до пупа, а в руках — что-то вроде ящика для инструментов.

— Привет, леди! — сказал он. — Все готовы?

Мужчину звали Стенли, и он оказался не сантехником, а профессиональным визажистом. Это сообщила Далила, пока Стенли распаковывал свой ящик. Я уже знаю, кто такой визажист. В ящике оказалась всевозможная косметика.

— Мы устроим показ мод, — сказала Далила. — Стенли нас накрасит, мы нарядимся и будем дефилировать.

— А где мы возьмем наряды? — спросила Саюри, пока остальные девочки приходили в себя.

— Моя мама — стилист, — усмехнулась Далила. — У нее в шкафах — последний писк парижских и лондонских показов. Если мы пообещаем обращаться с тряпками бережно, она разрешит нам их взять.

— Что такое стилист? — спросила Асра.

— Человек, который одевает других людей, — пояснила я.

Я узнала это, когда побывала на съемках фильма, в котором участвовали Фло и Глория. Там же я познакомилась и с визажисткой. Но здесь были не съемки, а вечеринка по случаю дня рождения. Все это, конечно, прикольно, но чувствовала я себя здесь инопланетянкой.

Странно. В отличие от Аннализы, у меня действительно был друг, с которым мы уже много раз целовались. Правда, не так, как взрослые в кино, но все-таки. Однако сейчас я вдруг почувствовала себя совсем маленькой. Я бы с большим удовольствием сыграла в «льдинку» или попрыгала на батуте, или потанцевала. Может, и показ мод мне бы тоже понравился, если бы рядом со мной оказались Фло, Фредерика и Глория. Но тогда это было бы похоже на игру, а здесь предполагалось самое настоящее шоу. Как будто это так важно, кто здесь самая красивая. Но ведь это и так было ясно. Ни маленькая Луна, ни толстушка Асра, ни неуклюжая Дебора на роли первых красавиц не годились. Они и сами это понимали, поэтому испугались и притихли. Саюри, сидевшая рядом со мной, шепнула:

— Ужас, правда?

Я кивнула.

Аннализа покраснела.

— Можно я следующая? — спросила она у Далилы, над лицом которой уже трудился Стенли.

Он покрыл ее лицо тональным кремом, припудрил щеки, нанес на веки серебристые и светло-зеленые тени, подвел тушью ресницы и накрасил губы темно-красной помадой. Потом собрал ее медового цвета волосы в пучок, и когда Далила подошла к зеркалу, выглядела она, как самая настоящая модель.

Потом перед визажистом уселась Аннализа, а после нее Стенли спросил, кто следующий. Девочки заерзали на стульях, но промолчали.

— Лола, — сказала Аннализа и потрогала свои светлые волосы, которые Стенли с помощью гребней уложил в высокую прическу. В результате она стала похожа на чопорную дамочку средних лет.

Голова у меня так чесалась, что я чуть с ума не сходила.

— Ты можешь не чесать голову? — спросил Стенли, накладывая на мое лицо макияж.

От этого у меня зачесались нос и даже брови. Я закрыла глаза и открыла их только тогда, когда Стенли провел щеткой по моим волосам и негромко вскрикнул. Потом до меня донеслось слово «вши», и девочки хором завизжали, причем Аннализа громче всех.

Через четверть часа я сидела с перемазанным лицом в прихожей и ждала, чтобы меня забрали домой.