Ломбард в Хамовниках

– Бегом туда, забери его. – Трепалов нацепил портупею, сунул в кобуру револьвер. – Давай, Кирилл, на выход, садись в мотор. Кстати, Сергей, а где твоя фляжка?

Сергей молча развел руками.

– Ладно, я тебе подарочек приготовил, вернемся, в награду получишь от меня тебе новенькую русскую фляжку. Она покрепче немецкой. С собой возьмем Петрова и Дегуню.

Возле ворот тарахтел и дергался знакомый «Руссо-Балт». Он дымил по-прежнему, как старый самовар. Красных крестов на бортах уже не было. За рулем сидел незнакомый Сергею человек в кожаной фуражке. На боковые сиденья рядом с подошедшим Ильей Петровым и Дегуней опустился фотограф Еремин с громоздкой фотографической камерой. Кирилл и Сергей сели напротив. Не было обычных рукопожатий, дружеских подначек. Все словно воды в рот набрали. Отсутствие Филенка, конечно, сказывалось. Трепалов сел впереди, захлопнул дверь и обернулся назад.

– Все в сборе? – Он махнул рукой. – Трогай.

Лимузин с места резко рванул, но за ворота выехал медленно, словно боялся снести забор. Вот мелькнул знакомый часовой с трехлинейкой, стоявший у входа и отдававший честь. Трепалов снова обернулся.

– У нас пополнение, ребята. Знакомьтесь, с вами сидит агент Кирилл Лукин, прибывший из Твери.

– Нет, я из Питера, – с улыбкой поправил его Кирилл.

– Да, именно, из Петроградского уголовного розыска. Приехал к нам на стажировку. Это он преследовал связного до Твери, и там у него произошла с ним стычка. Все подробности узнаете потом. – Трепалов посмотрел вперед и стал объяснять водителю дорогу. Лимузин катил по Тверской вниз к Манежной площади.

– Значит, так, коротко для всех. – Трепалов снова повернулся к сидевшим в салоне сотрудникам. – Едем на большое разбирательство «мокрого» дела. Минувшей ночью произошло ограбление ломбарда в Хамовниках. Бандиты связали сторожа и взломали входной замок. Вскрыли два сейфа, забрали все, что было на полках. Сторожу удалось вырваться, он прибежал в отделение милиции, сообщил о налете. И тогда в отместку эти грабители схватили на улице двоих прохожих и закрылись в ломбарде изнутри. Первым примчался хозяин Мартынов, он услышал выстрелы, потом прибежали милиционеры. Предложили бандитам по-хорошему открыть двери и выйти с поднятыми руками, предупредили, что дом окружен. Те стали стрелять, а потом перестали. Милиционеры ждали, что они выйдут. Никто не вышел. Потом были еще выстрелы. Милиционеры приблизились к ломбарду. Все было тихо. Потом вышел раненый прохожий и сказал, что бандиты ушли. Бандитов в помещении действительно не оказалось. Нашли одного убитого налетчика и одного раненого. Его бандиты с собой не взяли. Оставили в кабинете управляющего. Там мы его и допросим. Но сначала заедем на Сухаревку, заберем с собой доктора Крамера – и в Хамовники.

«Руссо-Балт» равномерно стучал по брусчатке. Точно так же, как семь дней назад, когда раненого Сергея везли по Тверской через Лубянскую площадь в Шереметевскую больницу…

Сергей поднял голову. На месте бывших светлых отверстий появились белые деревянные затычки. Это было совсем недавно и как уже отодвинулось далеко назад.

Доктор Крамер ждал их уже с чемоданчиком. Он втиснулся между Сергеем и Кириллом.

– Ну, как самочувствие? – спросил он Сергея, поглаживая свою бороду.

– Да вот уже в работе.

– Вам, главное, не надо особенно физически напрягаться, поменьше делайте резких движений. А куда теперь едем?

– Ломбард в Хамовниках ограбили, есть жертвы и раненые. Но толком ничего больше не знаю.

Жесткие колеса застучали по брусчатке моста. Где-то внизу тихо плескались серые волны Москвы-реки. Солнце светило ярко, и даже в закрытом мрачном салоне автомобиля стало светлее. Сергей зажмурился, весна, утро, надо бы радоваться, а у него на душе грустно. За это время потерял Настю, теперь и Иринка оказалась в руках у отпетых бандюганов. Еще одна потеря? Он глубоко вздохнул.

– Ты чего? – тронул его за локоть Кирилл. Сергей встретил умный, сочувствующий взгляд и добрую улыбку. Удивительно, как преображается у него лицо, подумал он.

– В этой машине меня везли раненого в больницу. На Лубянской площади на нас напали бандиты, пришлось отстреливаться. Напротив сидела медсестра Настя, она сделала мне перевязку. Приятная девушка. Ее убили. Вон, в корпусе, деревянные затычки – это следы от пуль.

Кирилл покачал головой, сочувствующе положил руку на плечи Сергею, но говорить ничего не стал. «Мотор» остановился возле окрашенного белой известью здания старой гауптвахты. Отсюда начинались хамовнические казармы. Возле них по вечерам всегда крутились молодайки. Они красились дома перед зеркалом и выходили на улицу. Прохаживались вдвоем, иногда втроем, шли мимо белых стен с высокими окнами, грызли семечки, доходили до угла и возвращались. Сверху на них глазели солдаты. Они переговаривались, отпускали шуточки, назначали свиданки.

– Давай показывай, где живет твоя уборщица. – Трепалов выскочил из кабины. Сергей тоже вышел, стал осматриваться. При дневном свете все вокруг показалось ему невзрачным, серым, убогим. Егоров настраивал свою фотографическую технику.