Ломоносов

Кормили учащихся сытно: «В мясные дни кроме знатных праздников в обед три кушанья – щи, мясо и каша, а в ужин два из вышепоказанных, вместо щей для перемены варить кашицу из солонины или овсяной либо яшной [100]суп, а в праздничные дни сверх того баранина или говядина, жаркое или окорок, в постные же дни вместо щей варить для них горох, грибы, снетки или кашицу из просольной рыбы, а в дешевую пору и свежую; а другое кушанье вареную рыбу или жареную, а именно осетрину, белужину, штокфиш [101]и прочее, третье каша с постным маслом, причем употреблять поваренные овощи, капусту, лук, репу, морковь и редьку; также довольствовать их ему своим печеным хлебом и кислыми щами. Все помянутые припасы употреблять здоровые, а не затухлые, вонючие или гнилые».

Следя за тем, чтобы обучающиеся не нуждались, Ломоносов в то же время не допускал и никаких вольностей. Дисциплина в гимназии была строгой, детей часто наказывали за провинности. Зато отличившихся премировали – шпагами с позолоченным эфесом.

«Гимназия является первой основой всех свободных искусств и наук, – писал Ломоносов. – Из нее, следует ожидать, выйдет просвещенное юношество: молодые люди должны приучаться там к правильному образу мышления и добрым нравам. Правила и примеры прилежания, постоянства и честности, в особенности же внушения страха божия, как начала премудрости, столь же необходимы в Гимназии, как и ежедневная пища. Это может быть с желаемым успехом приведено в исполнение и введено в круг обычной жизни не иначе, как при помощи твердо установленных основных правил и точного их соблюдения. Когда закон не исполняется, он бесполезен: сила законов не в их множестве, а в точном их усвоении». [102]

Гимназия работала как интернат: родители отдавали туда своих детей на семь лет и давали расписку в том, что не станут их требовать обратно ни под каким видом.

«В Академическую гимназию не должны быть принимаемы лица, положенные в подушный оклад, и в особенности крепостные люди», – писал Ломоносов, но тут же делал оговорку, что помещик может отдать для обучения «кого-либо из своих людей в Гимназию по причине его особой сообразительности и одаренности», но в этом случае он «должен освободить его навечно» и до следующей ревизской сказки уплачивать за него подушную подать.

Ломоносову очень хотелось, чтобы юноши из самых разных слоев общества могли получить качественное образование. «Точно таким же образом должны приниматься в Гимназию на жалованье и положенные в подушный оклад дети посадских людей, государственных и дворцовых крестьян при наличии особых способностей и охоты к учению и если посадское общество, округ или родственники обязуются уплачивать за них подушную подать до новой ревизии, при которой они должны быть вычеркнуты из подушных списков, – писал он в проекте гимназического Регламента, присовокупляя: – Против этого не должны быть предубеждены обучающиеся в упомянутой Гимназии юные дворяне, ибо науки являются путем к дворянству, и все идущие по этому пути должны смотреть на себя как на вступающих в дворянство. …На военной службе числятся и дворяне и недворяне, так нечего стыдиться этого и при обучении наукам».

Логичен вопрос: а были ли случаи поступления в Академическую гимназию крестьян? Да, в документах сохранились сведения о приеме «по челобитью Архангелогородской губернии Двинского уезда Курастровской волости крестьянина Осипа Дудина» его сына Петра Дудина для обучения математике, рисовальному художеству и французскому языку «на его коште». Вспомним: Осип Христофорович Дудин из Холмогор был прекрасным резчиком по кости, именно в доме Дудиных Ломоносов разжился первыми учебниками. Теперь Осип Христофорович перебрался в Петербург, где снял дом на Большой Морской улице и получил в городе известность, как хороший мастер. Он искусно вырезал шахматы, табакерки, рукояти ножей, браслеты, шкатулки, табакерки, гребни. Его изделия пользовались большим спросом.

В Государственном Эрмитаже хранится костяная кружка с профильными медальонами Петра Первого и его преемников, выполненная Осипом Дудиным, а также шахматы, выточенные для наследника царского престола великого князя Павла Петровича.

В протоколах Академии наук от октября 1757 года есть сведения, что в Кунсткамеру у Дудина была куплена мамонтовая кость «великой курьезности кривизны», за которую Дудину было выдано за каждый фунт по рублю.

Ломоносов чувствовал себя многим обязанным Дудиным. И вот теперь, хотя составленный им Регламент был одобрен, но принятие его задерживалось, а по старым правилам детей из сословий, «положенных в подушный оклад», в гимназию не принимали, он приложил все свое влияние, чтобы Петра Дудина взяли в ученики. А Ломоносов умел добиваться своего!