Лона

– Тяжело добыть. Их воруют из разрушенных колб колумбариев. – Не дожидаясь уточняющих вопросов я продолжил, – некоторые люди пытались пережить в них войну Грибов. Впали в крио. Их закопали в бункерах, расставив в стекляшках, как разносолы в погребе на зиму. Только зима оказалась ядерной. Очищая шахты находим погребённые колумбарии. Технологии разморозить людей обратно не существует. Кажется, в прошлом над ними хорошенько так подшутили в лучших традициях эволюции выживания и наживы, – вспомнил я про девчонку, обманувшую Нико. Размах иной, смысл аферы тот же – обогащение за счет другого, пусть даже за счет жизни. – Никто не собирался их размораживать. Некоторые колбы повреждены. Если организм внутри мёртв, его уничтожают чистильщики. Первое, что воруют – волосню. На э-базаре за пряди платят десятки тысячи очей. Но забирать можно только с мёртвых.

– У тебя тоже нет волос?

– Ресниц, бровей и ногтей. Никаких производных кожи. Ты свои-то откуда стащила?

– Они мои. Просто растут.

Тысячи вариантов «как это получилось» рождались у меня в голове, но мы уже стояли возле люка к Тэо.

– Он живёт внутри подводной лодки? – удивилась Лона.

– Экранированная от радиации. Отличное убежище.

Я вызвал через линзы допников друга, предупредив, что пришёл не один.

Он впустил нас. Тэо был без шлема. В центре его лысой головы сияла биолюминесцентная двигающаяся татуировка с символом иероглифа, на которую уставилась Лона.

Тэо горделиво провел по лысине:

– Заплатил за нее десять с половиной очей! Настоящий клонированный планктон, вживленный под кожу!

Лона улыбнулась:

– У тебя на голове написан японский иероглиф «Вака2».

– Ага! «Корова» на латыни. От этого слова произошла «вакцинация». Нам бы такую от кривой лихорадки! – помахал он скрученной на манер пружины левой рукой. – Что стряслось, Соул? Чего надо?

Лона деликатно промолчала, что иероглиф – не латынь. И написано на нем было слово «дурак».

– Есть экипировка, Тэо? – спросил я.

– Какая нужна?

– Базовая.

– Базовая? И кому?

– Мне. Соул говорит, что без экранированных комбинезонов нельзя.

– Еще бы! – щелкнул Тэо пальцами, – сейчас посмотрю, что осталось.

– Антисептик тоже. У нее рана.

Пока Тэо рылся в аптечке, я снял с головы шлем. Лона не обращала на меня внимания, но я чувствовал ее жажду взглянуть.

– У тебя красивые глаза, – услышал голос совсем близко возле своего плеча. Вроде, я не смотрел на нее. Передо мной было зеркало. Понятно. Увидела отражение. – Можно?

Я почувствовал её ладонь не плече. Лона прикоснулась ко мне пальцами. На них действительно были ногти. Чуть прозрачные. Розовые. С белыми арками. Повернувшись, я посмотрел на неё столь же прямо, как смотрела она.

– Волосы белые, а ресницы черные, – аккуратно прикоснулся я к её брови.

Кажется, на коже у нее были заметны пигментные пятна. Тысячи крошечных пигментных россыпей, как будто окислившееся железо распыленной крови.

– Это называется веснушками, – подсказала она.

– Это называется меланином, вызванным геном MC1R. Солнце для тебя опасно.

– Говорил, что не ученый, а сам генетик, – пошутила она.

– Скажи тогда кто ты?

Ладони её руки легко касались моих щёк.

– Такая гладкая кожа. Без щетины, – улыбнулась она, обдавая мои губы тёплым дыханием.

– Без чего?

– Щетины, – напористо прошел между нами Тэо, разрывая связь прикосновений, – без срезанной волосни на скулах и подбородке. Короче, – разложил он добро на поверхности стола, – экранированный комбез, шлем, допники в глаза. Очистители воды, воздушные фильтры на пару суток, пищевые порошки плюс универсальный антисептик. Всё вместе потянет на восемьсот очей. Хотите уединиться в лодке, беру три балла за час.

– Найдется нано-скелет? – попросила Лона, – нужен один.

– Плюс сто. Выбирай! – протянул Тэо планшет с голограммами. – У тебя баллы-то есть? Натурой не принимаю.

– А это примешь?

Лона вытянула меч, сбросила капюшон и собрала метровой длины волосы в хвост. Короткое прикосновение стального лезвия и весь пучок остался у нее в кулаке. Теперь только короткие локоны обрамляли высокий лоб, падая, когда Лона пробовала убрать их за уши.

– Да что б тебя!

Тэо держал роскошный срезанный хвост будто оплаченный билет в Агапэ.

– Здесь тысяч на сто пятьдесят! Тэо! Мы столько зарабатываем в десять лет! Они что… настоящие… живые?

– Оставь нас на пару часов, – попросила она.

– Хоть на десять! Заночую с кибернетиками!

Драгоценную ношу Тэо аккуратно упаковал в вакуумный чехол, вставил в глаза линзы допников, облачился в защиту и ретировался сквозь люк.

Я подошел к Лоне и забрал у нее антисептик. Она определенно не имела никакого понятия, как он работает.

– Ты могла отдать десятую часть длины и все равно бы переплатила.

– Поверь, их переоценивают.

Я приготовил порошковую воду, используя очиститель. Добавил пять миллилитров в антисептик и протянул смешанную жидкость:

– Это нужно выпить. Обезболивающее. Вылечит твою рану.

Она мешкала, а я продолжал стоять с протянутым стаканом.

– Не болит? – кивнул я на порез.

– Терпимо, – очнулась она, – нужно выпить всё?

– Полностью.