Лондон: Бегство из ада

– Как-то вылетело из головы. Да я и не считал его серьезной угрозой. Но теперь все меняется – он ищет нас, а мы поищем его.

– А ты не допускаешь, что он мог обогнать нас и поджидает где-нибудь впереди? – спросил Крюк.

– Это маловероятно. По красной линии ему ходу не было, как и нам. По синей пройти невозможно – она взорвана. На серой – провал. Он мог бы нас обогнать, если бы сунулся наверх, как мы сегодня, но и это вряд ли – риск слишком велик, а он один.

– Тогда, где же он?

– Одно из двух: или он идет следом, или двинул по мелкой линии на «Эмбанкмент» и ждет нас там, – предположил Мокрый.

«А он не дурак, – подумал Крюк, изучающее глядя на Мокрого. – Но почему-то утаил информацию про Ника. Ведет свою игру?»

– Точно, шеф, – встрял Дебил, – он пошел по мелкой. Я тоже предлагал эту дорогу.

– Помолчи! – прикрикнул на него Крюк, которому не хотелось публично раскаиваться в совершенных ошибках.

Стало тихо. Крюк думал.

– Идем вперед, – решил он, наконец. – И держим в уме, что он или ждет нас на «Эмбанкменте», или сам идет нам навстречу.

– Почему на «Эмбанкменте», а не на «Банк-Монумент»? – спросил Мокрый.

– Потому что до него дальше по мелкой линии. Все, все свободны. Через восемь часов выступаем.

– Но он также может идти за нами, – напомнил Мокрый.

– Нет, – уверенно возразил Крюк.

– Откуда вы знаете, шеф?

– Я это чувствую. Сзади его нет.

25

Не задерживаясь на «Лестер сквэа», Ник вышел по направлению к станции «Чаринг кросс». Ночью движение было не столь интенсивным, как днем. Очень часто он оказывался в тоннеле совершенно один, и тогда его начинало мучить ощущение чьего-то присутствия рядом. При этом он не мог бы сказать, откуда оно исходит. Порой ему казалось, что за ним кто-то идет мягкими бесшумными шагами и становится ближе с каждой минутой. Когда он останавливался, останавливался и невидимый преследователь, не выдававший себя ни единым звуком. Тем не менее, Ник чувствовал, что тот здесь. Это ощущение было столь сильным, что ему хотелось вставить в автомат рожок с трассирующими пулями и разорвать ими мрак тоннеля. «Спокойно, это уже похоже на шизофрению», – говорил он себе и усилием воли подавлял желание не только выстрелить, но и закричать.

В другой раз ему чудилось приближение невидимого врага спереди. Тот шел ему навстречу, становясь ближе с каждой минутой. Ник сжимал автомат и слышал только удары своего сердца.

Один раз ему показалось, что невидимому монстру надоело прятаться, и он начал идти не таясь, хрустя щебнем и топая по шпалам. Шаги, приближающиеся из-за поворота, были тяжелыми и отчетливыми. Ник вскинул автомат и приготовился стрелять на звук, начисто забыв, что у него есть фонарь на голове и надо бы его включить.

Палец уже подрагивал на курке, но тут забрезжил свет, и послышалась человеческая речь. Из-за поворота показались две фигуры в характерных комбинезонах службы контроля выходов из метро. Эта служба считалась общей для всей подземки, и подчинялись ей все станции. Территориально она находилась на черной ветке в том месте, где она разделяется надвое, образуя четырехугольник с одной скошенной стороной. СКВМ, как ее сокращенно называли, проверяла, отвечают ли общепринятым требованиям безопасности те выходы на поверхность, которыми пользовались станционные сталкеры. Шлюзы должны были быть такими, чтобы ни одна из наземных тварей не могла прорваться в метро. По правилам, выход должен был осуществляться через два поста охраны и быть оснащен пулеметом. Держать на выходе такую уйму людей и оружия для мелких станций было накладно, и они норовили сократить издержки. СКВМ, обнаружив слишком экономных, штрафовала их нещадно и закрывала ненадежные выходы. После этого местные сталкеры должны были пользоваться для выхода другими станциями, за что приходилось платить пошлину.

Все понимали, что СКВМ нужна и без нее не обойтись, но все равно дружно ее ненавидели. Старики рассказывали, что в прежние времена такой всенародной ненависти подвергались лишь трафик водены – дорожные стражи, – выписывавшие штрафы за неправильную парковку.

Встречные осветили Ника фонарями и заметили испарину у него на лбу.

– Эй, сталкер, с тобой все в порядке? – спросил один, безошибочно определив наметанным глазом его род занятий.

– Да! – сдавленно ответил Ник, которому стало стыдно за то, что он только что чуть не перестрелял этих ребят.

– Помощь не нужна?

– Нет, спасибо

– Мы закрыли выход на «Чаринг кросс», – предупредил другой, – так что ищи другие пути наверх.

– Хорошо, буду знать.

Контролеры пошли дальше. Чувство безопасности некоторое время оставалось с Ником, а затем исчезло. Он закинул ставший опасным автомат за спину, нахлобучил на глаза прибор ночного видения, взял в руки нож и пошел дальше.

Теперь ему начало казаться, что чуть позади идут сразу два монстра, готовые его схватить. Но когда он поворачивался, со свистом рассекая воздух клинком, там никого не оказывалось. «Быстрые, зараза, – думал он, – успевают спрятаться». Ощущение чужого присутствия стало невыносимым. «Чего они медлят?» – недоумевал Ник.