Лондон. Биография

Есть немало изображений новых уличных фонарей во всем их разнообразии, стилизованных под барокко или классицизм; порой показаны также газометры и многосложные реторты. Авторы рисунков и гравюр не упустили возможности высмеять минувшую эпоху фонарщиков, однако новое освещение тоже иной раз представлено с невыгодной стороны. Если на одной карикатуре из цикла, озаглавленного «Лондонский казус», фонарщик старых времен, стоя на своей стремянке, проливает масло на незадачливого прохожего, то на другой показан взрыв газа в аптеке. Боязнь воспламенения была одной из причин того, что в жилищах до 1840-х годов газ использовался лишь в ограниченной мере. Тем не менее в 1823 году за рынок уже боролись четыре частные газовые компании, которые, проложив двести миль подземных магистральных труб, главным образом обслуживали опять-таки крупные магазины.

Лавки XVIII века с их узкими оконцами и кривыми стеклами освещались изнутри сальными свечками или мерцающими масляными лампами. Но в следующем столетии с возникновением новых больших магазинов мгла вечерних сумерек вдруг стала каждодневным «предвестьем такого сияния, каким солнце никогда не озаряет закоулки и расселины, по которым струится транспорт; широкие потоки газа метеорами вспыхивают во всех углах переполненного добром торгового зала». Новое газовое освещение, как считалось, не только изгонит с улиц порок и преступность, но и существенно повысит быстроту и объем торговли. Истинно лондонский свет! «Вечером – вот когда надо видеть Лондон! – писала Флора Тристан в „Лондонском дневнике“ за 1840 год. – Магически освещенный миллионами газовых огней, этот город поистине великолепен! Вот его широкие улицы, уходящие вдаль, вот магазины, где потоки света являют взору искрящееся многоцветье всего, что создал изощренный человеческий ум». Похожим энтузиазмом проникнуто описание Стрэнда, где «магазины – сама яркость, само чудо», и другой большой улицы, на которой «кажется, что магазины целиком сделаны из стекла». Закрадывается мысль, что великое новое сияние было сиянием бурно расцветающей коммерции.

Новый свет рождал, однако, и иное отношение к себе. Некоторым он казался резким и неестественным – пламенеющей эманацией искусственного города. Были и другие, кто ценил газ за тени, которые он отбрасывал. Он творил мягко-таинственный город, где внезапные световые озера окаймлены чернотой и безмолвием. В некоторых районах новый свет приглушало древнее лондонское естество; возвращались тени, а с ними тайна. Возможно, это отчасти объясняет быстроту, с какой Лондон привык к новому уровню освещенности. Духи лондонской старины, когда у них прошло ослепление от газовой яркости, вновь начали заявлять о себе. В одном переулке автор «Малого мира Лондона» увидел, что «стекло газового фонаря безжалостно выбито до последнего кусочка. От ночного ветра пламя колеблется и мерцает, бросая пятна судорожного света на все разновидности нищеты, беды и порока, сбившиеся здесь в кучу, как в ночлежке». Газ вместо того, чтобы сиянием своим искоренять порок и преступления, здесь лишь подчеркивает беду обездоленных. В стихотворении Артура Саймонса, написанном в 1890-е годы, «Тусклый мокрый тротуар неровно освещен / Мерцающими струйками газового света, слабого и блеклого»[99]. Мы видим, что опять на первый план выходят мерцание, непостоянство и немощность городского света. Город словно бы проглотил свет – или, точнее, коренным образом изменил его природу. К примеру, на картинах, изображающих ночной Лондон поздневикторианского периода, темные городские формы под луной лишь пунктирно освещены чередой газовых фонарей. Парадоксальным образом освещение, которое казалось новым и революционным, вскоре стало ассоциироваться со всем, что непомерно обременено годами и историей. Кому воображение не рисовало газовых фонарей среди тумана? Постоянство, долговечность Лондона преобразуют даже самоновейшее изобретение в элемент его древней жизни. Желтый газ в старинных прямоугольных фонарях уступил место зеленоватым огням, танцевавшим, как светляки, в своих стеклянных бутылях; но и этот свет должен был, в свой черед, потесниться перед новой силой.