Лондон, любовь моя

Мистер Кисс обошел дом. Птицы в курятнике уже устроились на ночь. Они издавали тихие, уютные звуки. Он шел по узкой гравиевой дорожке, пока не увидел псарню, разрушенную крышу и мертвую собаку. Потом луч фонаря уловил движение и высветил полные боли глаза Паффи. Бедное создание тяжело задышало и тихонечко завизжало. Разглядывать его страдания показалось мистеру Киссу бестактным, безжалостным, и он отвел свет и начал шептать собаке слова утешения. Лапа Паффи была прижата бомбой. В темноте мистер Кисс сел на корточки. На ощупь бомба была теплой и казалась живой. Он протянул руку и погладил собаку по голове. Еще не решив, что делать, он вытащил из ранца садовые ножницы и начал аккуратно обкапывать бомбу. Он работал медленно, коленом придерживая фонарь, для того чтобы свет падал ровнее, и останавливался всякий раз, когда ему казалось, что он может встряхнуть какой-нибудь внутренний механизм, и молил, чтобы адская штуковина, по-прежнему поддерживаемая землей и растерзанным телом спаниеля, не зашаталась.

Он чувствовал, какую жуткую боль испытывает шпиц и что эта боль усиливается по мере того, как уменьшается давление на лапу, но песик лежал послушно и лизал его руку. Немного отдохнув, он подсунул руку под бомбу и свободной рукой осторожно вытащил маленькое животное. Лапа была раздроблена, но мистер Кисс не был уверен, что собаку обязательно усыпят. Он достал из ранца слуховую трубку и пустую жестяную банку, завернул шпица в тряпку. Паффи лишь тихонько повизгивал.

Мистер Кисс покачал головой и вздохнул. Он стоял с песиком на руках и смотрел на бомбу, освещенную лучом фонаря. Штуковина издавала отчетливые многозначительные звуки и скоро должна была взорваться.

Он медленно прошел к дому и открыл переднюю дверь ногой.

умереть в таком глупом положении совсем не тот спаситель о котором я мечтала

— Ах, он жив! — Бет подбежала, чтобы принять собаку. — Бедный Паффи.

Хлоя сказала с уважением:

— Вы очень храбры, мистер Кисс, и очень добры.

— Добр? — Он сел. — Послушайте, мисс Скараманга, вам нужно отсюда уйти. Мы приставим лестницу к ограде, и вы сможете выбраться. Фред вам поможет.

— Это действительно так серьезно?

— Думаю, да. У вас есть набор инструментов?

— Там только самые обычные.

— Вы не могли бы принести их сюда? Потом мы пойдем наверх и попытаемся прислонить лестницу к окну вашей спальни.

— А вы посидите здесь и попьете чай. Надеюсь, он еще не совсем остыл. Вас не было целую вечность. Я позову Фреда, хорошо?

— Если вас не затруднит.

Бет протянула ему чашку:

— Возьмите больше сахару. Вам нужен сахар.

— Я не люблю сладкого, — сказал он, но не возражал против того, чтобы она положила ему три ложки. Когда он взял чашку из ее рук, чашка затряслась. — Устал немного.

Бет подошла к лестнице, находившейся между кухней и гостиницей, и громко спросила:

— Ты меня слышишь, Хло?

— Слышу. Оставайся с Паффи и уполномоченным.

— Вы уже много раз это делали? — Бет протянула ему шоколад на бело-голубом блюдце. — Разминировали? Так это называется?

— У меня был некоторый опыт с неразорвавшимися снарядами. — Он говорил обыденным тоном, который казался холодным даже ему самому. — Но, честно говоря, нет ничего хуже, чем ночь в опере, как говорят комедианты.

— Где?

— В опере. — Он допил чай. — Возьмите нужные вещи и поторопитесь. Полагаю, что так или иначе, но через четверть часа все кончится.

— Я возьму Паффи. Если его нельзя спасти, то ветеринар, по крайней мере, прекратит его мучения. Удачи, мистер Кисс.

Он кивнул. Пот катился с него градом. Он улыбнулся ей деланной улыбкой:

— Скоро старушка Берта будет безобидна, как младенец.

забавно что никогда не бывает так как воображаешь как ждешь интересно знает ли он

Когда Бет ушла наверх с собакой на руках, мистер Кисс взял керосиновую лампу за тонкую женскую талию и захватил с собой: как для компании, так и для света. Одна из собак пошла было с ним, но он мягко приказал ей остаться:

— И не представить, что ты можешь натворить.

Оказавшись снова рядом с бомбой, Джозеф Кисс вряд ли осознавал, что играет роль. Он был убежден, что чувствует механизм бомбы, что может, так сказать, прочитать ее примитивные мысли. Он почесал голову, потом осторожно положил руки на корпус и подумал: а что, если бомбу загипнотизировать? Почувствовав за спиной движение и луч света, поднял голову.

— Вот инструменты, которые вы просили. — Озадаченная Хлоя пристально смотрела на него. — С вами все в порядке? Я думаю, они уже выслали команду.

— Вы не представляете, насколько сейчас не хватает людей. — Он отнял руки от бомбы, а она поставила радом с ним ящик с инструментами. Ящик был деревянный, выкрашенный зеленой краской. Мистер Кисс сделал вид, что оценивает ящик взглядом эксперта. — Вам лучше уйти. Как там с лестницей?

— Все нормально. Вам больше ничего не нужно? — В ее голосе слышалась удивительно интимная нотка, которой связывает людей война. Ему это понравилось. Это его успокоило.