Лондон в огне

– Не понимаю, зачем вам их осматривать, – произнес мажордом. – В этом нет ни малейшей необходимости. Я составил полную опись.

– Я должен следовать приказу, сэр. Мне велено обыскать сундуки, и я обязан исполнить волю моего начальника.

Под замком ближайшего сундука на дереве кочергой был выжжен знак, напоминающий букву «Л». Манди повернул ключ в замке, поднял крышку и отошел.

Я стал разглядывать содержимое. Внутри сундука слуги скрыта его частная жизнь, запертая в тесном пространстве. Все остальное, что у него есть, – время, труд, ливрея, преданность – принадлежат хозяину, но сундук – его личная собственность. Если не считать нескольких предметов одежды, среди которых был зимний плащ, имущество Лейна составляли две позолоченные пряжки, кружка из рога, нож со сточившимся лезвием, трубка, мешочек с остатками засохшего табака и астрологический альманах, напечатанный форматом в одну восьмую долю листа.

Я взял альманах и взглянул на титульный лист.

– Он что же, был диссентером?[4] – спросил я.

Манди сразу выпрямился:

– Сэр, все наши домочадцы посещают государственную церковь и следуют ее правилам и обиходу.

– Как долго Лейн служил у господина Олдерли?

– Два-три года. Госпожа Олдерли наняла его, когда ее муж был во Франции.

– Вы были довольны его работой?

– В целом – да, сэр. Он отличался чистоплотностью и воздержанностью. Другого слугу я бы в доме не потерпел.

– Хорошо ли к нему относились остальные слуги?

– Наверное. – Манди пожал плечами, давая понять, что подобные мелочи недостойны его внимания. – Насколько мне известно.

– Почему во вторник он был не в Барнабас-плейс?

– Лейн ушел после обеда. Хозяин послал его в Уайтхолл с кольцом, которое подогнали по размеру для сэра Дензила Кроутона.

Я поднял взгляд от книги:

– Джентльмена, обрученного с племянницей господина Олдерли?

– Кольцо – подарок сэру Дензилу от госпожи Ловетт в честь их помолвки. А я ведь предупреждал госпожу Олдерли, что неразумно доверять слуге такую драгоценность.

– Стало быть, когда в тот вечер Лейн не вернулся, вы пришли к выводу, что он сбежал с кольцом?

– Верно. – Манди расправил плечи и поджал губы. – Согласитесь, предположение вполне естественное. – Он говорил напыщенно, гнусаво и монотонно: от такого голоса слушатели или уснут, или потеряют нить рассуждений. – Однако Лейн отдал кольцо сэру Дензилу лично в руки. Когда сэр Дензил обедал здесь в среду, кольцо было у него на пальце. И я снова видел эту драгоценность меньше часа назад, когда сэр Дензил наносил визит госпоже Олдерли.

– То есть до Уайтхолла Лейн все-таки добрался?

– Да. С тех пор его никто не видел.

«А потом его тело нашли среди руин часовни епископа Кемпа в нефе собора Святого Павла».

– Уверен, что это дело рук католиков, – выпалил Манди. – Им не нужны причины, чтобы убивать честных протестантов.

Мажордом отпер второй сундук, принадлежавший Джему. Под замком тоже были выжжены инициалы владельца. Как бывший подмастерье печатника, я по достоинству оценил пропорциональные буквы. Ровные и аккуратные, они даже были снабжены засечками.

– Ваши слуги умели читать и писать? – спросил я.

– Эти двое? – Манди пожал плечами. – По знакам на их сундуках и так видно. Читал Лейн более или менее сносно, но с трудом мог написать даже собственное имя. А Джем способен был сам написать все, что ему нужно, и читал он не хуже меня. Этот человек утратил свое былое положение. Без сомнения, причиной тому его пороки. – Мажордом поднял крышку сундука. – Джем ничего не нажил, кроме ни на что не пригодного хлама. Хотя чему тут удивляться? Старик ведь был со странностями.

Сверху лежал заношенный саржевый камзол. Под ним я обнаружил небольшую серебряную чашу, Библию, которая была напечатана так неровно и таким крошечным шрифтом, что читать ее было практически невозможно, потрескавшуюся глиняную миску с криво нарисованной по кайме охровой полоской и куклу дюймов пяти в длину, вырезанную из цельного куска дерева. Лицо игрушки было плоским, черты лица – крошечными и невыразительными. Вместо глаз черные точки. Рот – выцветшая красная черточка. Кукла была одета в рваное платье из голубого хлопка.

Манди покрутил чашу:

– Эта вещь представляет кое-какую ценность. Джем, наверное, забрал ее с собой из дома прежних хозяев. А может, она ему от родных досталась. Слышал, в прежние времена его отец был служителем церкви, но он вел безбожную жизнь, и его лишили сана.

– Госпожа Олдерли сказала, что раньше Джем был слугой в доме первой жены ее мужа.

– Так и есть. Его бывшие хозяева – семья госпожи Ловетт. – Манди нахмурился. – Но о них лучше не говорить.

– Почему? – спросил я.

Манди положил чашу обратно в сундук:

– Вы закончили, господин Марвуд? Меня ждут.

– Одну секунду, сэр.

Я вернулся к сундуку Лейна, отчасти потому, что чувствовал: Манди меня торопит. Я опять взял альманах. Поднеся его к окну, я стал переворачивать страницы, чтобы на свету разглядеть бумагу повнимательнее.