Лондон в огне

– Это невозможно. Моя племянница сейчас в отъезде, она гостит у друзей в деревне. Бедняжка плохо переносит летнюю жару, а из-за Пожара Кэтрин стало еще хуже, поэтому ее дядя решил, что смена обстановки пойдет ей на пользу. – Госпожа Олдерли взяла перо и склонилась над письмом. – Можете расспросить ее про Джема, когда она вернется. Когда будете говорить с господином Уильямсоном, пожалуйста, упомяните обо мне и поблагодарите его за то, что он был к нам так добр.

II Пепел и вода 6 сентября – 31 октября 1666 года

Глава 11

Разгоряченная и грязная, Кэт добралась до двора «Трех петухов» ранним утром в четверг, 6 сентября. Пожар все еще бушевал, но ветер переменился: теперь он дул не в восточном направлении, а в южном и к тому же утратил силу. Даже поглощенная тем, чтобы пробраться сквозь толпу, Кэт обратила на это внимание. Во время Пожара все следили за ветром.

У девушки не было ничего, кроме того, что на ней надето, небольшого узла с вещами и предмета, который Джем вложил ей в руку, когда она сбегала из Барнабас-плейс. После нападения кузена Эдварда Кэт до сих пор страдала от постоянной тупой боли. При резких движениях боль становилась такой сильной, что у Кэт перехватывало дыхание. Бедра и руки были покрыты синяками.

В любую другую ночь во дворе «Трех петухов» в этот час было бы темно и тихо: двери заперты на засовы, окна закрыты ставнями. Но сейчас обычный порядок вещей перевернулся с ног на голову. В небе сияло огненное зарево, заливая двор зловещим светом. Половину двора занимала тяжело нагруженная повозка.

Дом госпожи Ноксон находился рядом с домом аптекаря, который Кэт узнала по вывеске со ступкой и пестиком, раскачивавшейся над входом. Дверь была открыта. С крыльца спускались два носильщика с парой вирджиналов[5], а вокруг, будто взволнованный терьер, носился молодой джентльмен.

За ними в коридоре стояла видная женщина среднего роста с пышными формами. В отличие от мужчин она сохраняла полную невозмутимость. В руке женщина держала листок бумаги.

– За обеды, заказанные в комнату, с вас причитается тридцать пять шиллингов, сэр, – произнесла она резким голосом, легко перекрывая шум во дворе. – И попрошу расплатиться незамедлительно, иначе вам придется оставить всю прочую мебель здесь в счет уплаты долга.

Кэт тем временем протискивалась мимо повозки. Заметив девушку, хозяйка жестом велела ей подождать и продолжила разговор с молодым джентльменом. По лестнице не без труда спустился крепкий рыжий слуга с ящиком в руках.

– Погоди выносить вещи, Джон, пусть он сначала расплатится. Поставь ящик в коридоре.

Слуга подчинился. Заметив Кэт, парень уставился на нее.

– Нечего витать в облаках, – сердито бросила хозяйка. – Сходи наверх за остальными вещами.

Наконец молодой джентльмен уплатил по счету и отбыл вместе со своей повозкой, а хозяйка спустилась с крыльца и поманила Кэт:

– Кто вы?

– Вы госпожа Ноксон?

Та осмотрела девушку с ног до головы, и ее взгляд остановился на узле под мышкой Кэт.

– Кто ее спрашивает?

– Меня прислал Джем.

– Вот как? Что за Джем?

Кэт порылась в кармане и вытащила предмет, который ей дал старый слуга. Это оказался темный гладкий, почти плоский камешек овальной формы, видимо подобранный на галечном пляже. Его пересекала белая прожилка другого минерала. В огненном зареве она казалась оранжевой. Если приглядеться, прожилка напоминала выведенную нетвердой рукой букву «м».

Может быть, «М» означает «Марта»? Взяв камешек, госпожа Ноксон некоторое время разглядывала его, а потом убрала в карман.

– Вы госпожа Ловетт, – тихо произнесла она.

– Да.

– Вам нужна крыша над головой. – Это был не вопрос. – Надолго?

– Не знаю. – Кэт с трудом сглотнула: у нее пересохло в горле. – У меня есть деньги, но совсем мало.

Госпожа Ноксон оглядела Кэт придирчиво, будто вещь, которую намеревалась купить:

– Госпоже Ловетт здесь жить нельзя – как, впрочем, и любой другой юной леди. В этом доме снимают комнаты холостые джентльмены.

Кэт повернулась, готовая выйти на улицу: дверь, ведущая со двора, до сих пор была открыта.

– Вам необязательно уходить, – произнесла госпожа Ноксон. – Но остаться вы можете лишь в качестве служанки. Будете работать за кров и стол.

– Я работы не боюсь.

– А зря – потом узнаете почему. Ну так что? Останетесь как прислуга или уйдете как леди?

– Останусь.

Госпожа Ноксон скрестила руки на груди и устремила на Кэт пристальный взгляд:

– Значит, теперь ты служанка.

Кэт почтительно присела:

– Как вам будет угодно, госпожа.

– Тогда закрой дверь и иди на кухню.

Госпожа Ноксон провела Кэт в дом и окликнула слугу, велев тому запереть двор на засов. На кухне она понизила голос и произнесла:

– В этом доме тебя будут звать Джейн.

– Да, госпожа. Джем вам обо мне рассказывал? Предупреждал, что пришлет меня сюда?

Госпожа Ноксон хлопнула рукой по столу:

– О Джеме даже не заикайся. Пока ты под моей крышей, ты Джейн, просто Джейн. Делай что велю и не задавай глупых вопросов.

– Но я должна объяснить, почему…

– Ничего не желаю знать, – возразила госпожа Ноксон. – Так спокойнее.