Лондон в огне (СИ)

Теперь хозяйка лежала поперек подушек, утихомиривая дыхание, любовник экономно мылся у умывальника — Тиф приучила его к мысли, что немного чистоты не повредит мужчине как до, так и после развлечения. Остывшая вода Плейгу не особо мешала: солдаты, как и проститутки, легко привыкают к мелким неудобствам.

Тиф поднялась на локте, откашлялась и потянулась к стакану — хереса оставалось на донышке, но предложить все равно нужно.

— Хочешь глоток?

Плейг обернулся — хозяйка предостерегающе вскинула ладонь.

— Нет, спасибо, допивай, — сказал гость, тщательно следя за своим голосом.

Тиф одобрительно дирижировала пальцем — почти получилось, на полтона погромче, чем надо бы, но вполне приемлемо. Раньше Плейг частенько пугал улицу своим внезапным ревом. Тяжело человеку без слуха. Бывая приглашенным в дом инвалид, естественно, предпочитал помалкивать или шептал так, что и мышь не расслышит. Тиффани считала, что такое положение дел никуда не годится и нужно хоть как-то учиться. Что ж, результаты имелись.

Она допила вино и достала языком последнюю сладкую каплю. Плейг стоял нагой, в одном шейном платке, крепкий как потрепанная водой и ветром дубовая свая, внимательно смотрел.

Тиффани вопросительно вскинула бровь.

— Ты очень, очень красивая, — тщательно артикулируя, сообщил любовник.

Хозяйка кивнула — она знала, что не так уж красива: то, что придавало такое очарование хрупкому и трогательному юному ангелу, для взрослой девушки стало лишним: слишком торчащие ключицы, слишком тонкая шея, слишком изяшно очерченные скулы. Кое-чего, наоборот, не хватало — например нормальной, с яркими сосками груди. Впрочем, некоторых эстетов волнуют и недокормленные девушки-наброски.

— Хватит глазеть, — улыбаясь, она потянулась за рубашкой. — Что там с делами?

Плейг, как был нагим, пошел к задней двери. Порой Тиффани задумывалась — где он потерял стыдливость? Едва ли в их полку было принято щеголять голышом. Впрочем, какая разница — нагота парню шла, что весьма редко бывает с мужчинами. Мускулистый, рваный жизнью, отнюдь не аполлон, но глянуть приятно.

Он вернулся со свертком: далеко не все поставщики хозяйки «Редкостей» могли заявиться днем в приличную лавку, большинство воров встречалось с Плейгом — любой бродяга может переброситься словцом с бдительным сторожем-уборщиком домов по Пламберс-роу. Тиффани сотрудничала только с проверенными людьми, «на доверии», за что и ценилась в определенных кругах. Расценки поставщики знали, вещицы, заслуживающие дополнительного торга, им вернут и сделка будет перезаключена через Плейга. Или сделки вообще не случится — хлам Тиф не брала.

Улов был средненький: две табакерки, тисненный чехол для очков, перочинный нож, фарфоровая статуэтка танцующей девицы, еще один нож — довольно необычный, широкий с чуть изогнутым клинком и рукоятью из зернистой проволоки.

— Персидский, полагаю, — осторожно прогудел Плейг.

Тиф кивнула — хороший сувенир, любитель легко отдаст пару фунтов, а то и больше. Едва ли можно назвать оружием — клинок коротковат, но любопытная вещица. Жаль, ножны подпортили сомнительные пятна, да и узор сбит.

Тиф достала ящичек с деньгами:

— футляр и перочинный нож не возьму — их не продать.

Плейг кивнул, следя за губами любовницы.

Отсчитывая монеты. Тиф закашлялась — гость сердито засопел и направился на кухню.

— Да пила я эту дрянь! — рассердилась хозяйка, но наглец, понятно, не остановился. Было слышно, как он открывает буфет, как зажигает горелку. Тиффани вовсе не нравилось, что он ведет себя как дома. С другой стороны, он эту горелку и регулировал, да и понятно, что затеял…

Сначала пришлось выпить рюмку микстуры, которую Тиф терпеть не могла, потом Плейг принес чай с бальзамом.

— Налили бы и себе, мистер дворецкий, — угрюмо напомнила Тиф.

Гость покачал головой — чаю он не хотел. Показал на пустой стакан, потом на дымящуюся чашку. Тиффани и сама знала, что теоретически херес вовсе не так полезен как эти дурацкие снадобья. Но на практике от кашля они помогали примерно одинаково — то есть, никак.

— Приличный джентльмен, подавая чай, хотя бы наденет кальсоны, — заметила Тиф, пригубливая горячую пряную жидкость.

Сидящий в кресле Плейг ухмыльнулся и заложил ногу за ногу — беспокоить свои кальсоны он явно не желал. Подлец нахальный.

Он смотрел, а Тиффани полулежа, пила отвратительный отвар, привычно заставляла локоны поизящнее падать на открытое рубашкой плечо, и поглядывала из-под ресниц. Наверное, он думает примерно то же самое: «проклятье, ах, если бы она не была шлюхой», вместо весьма схожего «ах, если бы он не был калекой». Жизнь похожа на выгребную яму. Ту, что была до ремонта. Ведь все могло бы быть иначе. Он хороший парень. Глухой и не ангел. А где в Лондоне ангелы? Если и встречаются, то живо уходят по 50–80 гиней за первую ночь. А если бы в этом городе-выгребной яме что-то было иначе, некая девушка, вовсе Не-Тиффани, вышла бы замуж за не-глухого улыбчивого парня. Если бы он перед венчанием сходил к парикмахеру…