Лондон в огне

Три человека уставились на меня во все глаза, будто им явился призрак епископа Брейбрука. Слева в углу скорчился Генри Олдерли — осунувшееся лицо в грязи, руки заведены за спину.

«Похоже, у него связаны большие пальцы рук», — сообразил я. И снова большие пальцы. Именно так надлежит загонять грешников в преисподнюю, в огненную печь Господню.

Надо всеми возвышался стоявший посреди каморки незнакомый мужчина. Его голова почти доставала до самой высокой точки свода. Томас Ловетт. Этот человек оказался старше, чем я ожидал, к тому же он был одет как простой чернорабочий, однако при высоком росте он отличался прямой осанкой. Лицом Томас Ловетт напоминал свирепую хищную птицу, и его пылающий яростью взгляд был устремлен на меня.

А третьей оказалась девушка-мальчик — та самая, которая укусила меня за руку и украла мой плащ в ту ночь, когда полыхал собор Святого Павла. Она тоже смотрела на меня, но в ее глазах я не заметил ни враждебности, ни каких-либо других чувств. Девушка выглядела еще миниатюрнее, чем я помнил. Лицо у нее было гладким, но при этом казалось, будто передо мной существо без возраста — эти изящные, выразительные черты могли принадлежать и ребенку, и старухе.

Прошло время. Секунда? Полминуты? Теперь, когда я наконец их обнаружил и отыскал Кэтрин Ловетт, я понятия не имел, что делать дальше.

Девушка-мальчик протяжно выдохнула — должно быть, надолго задерживала дыхание и наконец не выдержала.

Я снял шляпу и поклонился:

— Добрый вечер, госпожа Ловетт. Моя фамилия Марвуд.

Тут участники событий будто вышли из оцепенения.

Не успел я сдвинуться с места, как Томас Ловетт бросился на меня. Вцепившись в мое запястье, он выкрутил мне руку так, что я уронил и шляпу, и кинжал. Я попытался ударить его по голове фонарем, но он схватил меня за руку и заломил ее мне за спину. Хотя Ловетт был не первой молодости, по силе я значительно уступал ему. Фонарь упал набок и покатился по полу. Огонь погас.

Пинком ноги Ловетт отправил кинжал в каморку. Сомкнув руки на моей шее, он стал толкать меня назад, прочь от двери. Сопротивления я оказать не смог. Ловетт выше и крупнее меня, к тому же ему удалось застать меня врасплох.

Один шаг назад. Потом другой. Через секунду я понял, что задумал Ловетт: подо мной в центре башни зияет глубокая пропасть.

Вдруг рядом со мной возникла дочь Ловетта. Схватив отца за левую руку, девушка попыталась оттащить его от меня:

— Отец! Отец! Сэр, отпустите его! — Кэтрин ладонью ударила Ловетта по руке. — Он мне помог!

Хватка моего противника чуть ослабла, хотя он не убирал сцепленных пальцев с моей шеи.

— Марвуд? — медленно произнес Ловетт, будто мои слова дошли до него только сейчас. — Марвуд?

Я жадно втянул в себя воздух, отчего сразу закашлялся. А когда ко мне вернулся дар речи, я ответил:

— Да, сэр, Марвуд. Сын Натаниэля Марвуда с Патерностер-роу.

— Марвуд. Верно, — произнес Ловетт, опуская руки. — Печатник. Я его помню.

— Вы повстречались с ним в Эльзасе, сэр. Боюсь, мой отец уже не тот.

— Я так и понял, — кивнул Ловетт.

— За годы тюремного заключения он многое вынес. — Оставалось только заговаривать Ловетту зубы — другого плана у меня не было. — Отец выжил из ума, хотя не так уж и стар годами, и к тому же лишился всего, что у него было.

— Он еще получит награду, — объявил Ловетт. — На небесах таким, как он, отведено место по правую руку от Господа.

Сейчас не время напоминать, что Ловетт столкнул моего отца в канаву и бросил его, растерянного и плачущего.

— Но у отца бывают просветления, сэр, — продолжил я. — И во время них он часто призывает меня помогать его старым товарищам всем, чем могу.

«Семь бед — один ответ», — подумал я и прибавил:

— Во имя короля Иисуса.

— Вы же служите в Уайтхолле, — с подозрением в голосе заметила госпожа Ловетт.

— Доносчик! — руки Ловетта снова потянулись ко мне. — Предатель!

Пятиться я не решался. У меня за спиной — черная пропасть.

— В Уайтхолле много инакомыслящих, — поспешил заверить я. — Поэтому наше присутствие там весьма полезно.

Ловетт взял меня за плечи. И снова он не просто держал меня, а с силой толкал назад.

— Как ты сюда попал? Откуда узнал, где мы?

— То есть как — откуда? Мне господин Хэксби сказал.

Я почувствовал, как что-то сдвинулось под моей левой ногой. Я подался вперед. Ловетт вцепился в меня крепче. Стоять на краю было опасно. Камень крошился под моим весом. Далеко-далеко внизу камешки застучали об пол, точно градины.

— Я сейчас чуть не оступился, сэр, — заметил я, пытаясь говорить негромко и спокойно, будто меня заставила потерять равновесие мелкая и вполне заурядная случайность, а вовсе не его попытка убить меня. Ловетт чуть-чуть ослабил хватку. — Господин Хэксби знал, что вы забрали дочь из кабинета секретаря капитула, — продолжил я. — Он предположил, что вы с ней отправились сюда. Господин Хэксби и сам бы к вам поднялся, сэр, но силы ему изменили. А теперь давайте поскорее уйдем в безопасное место.

— Я тебе не доверяю, — возразил Ловетт. — Что я про тебя знаю? Ты не твой отец.

Тут возразить было нечего. Он снова вцепился в меня крепче. Я предпринял попытку отвлечь Ловетта: