Лондонские хроники

Фэнни уже была там и зажигала фитили на изящных длинных восковых свечах. Здесь было не как дома, где все тонуло в мерцании дождика и серебряных украшений. Здесь все было проще, но с таким уютным изобилием, что при виде рождественского стола меня охватило волнение, которое я в последний раз испытывала в детстве.

– Выглядит прекрасно, – сказала я громче, чем планировала, и Фэнни подняла взгляд, покраснела и пододвинула еще одну из веток, которую обвязала красной лентой.

– У вас так всегда на Рождество? – тихо спросила я Томаса, когда он подтолкнул меня дальше в комнату, чтобы его мать могла принести супницу с ароматным супом.

– Еще никто не поссорился. Так что нет, – безэмоционально ответил он, и я удивленно посмотрела на него.

Его губы были сжаты, поза была застывшей, а взгляд – блуждающий. С тех пор, как карета остановилась во дворе, его плечи казались напряженными, а фразы – скупыми.

Он боялся встречи с отцом. Я не сомневалась, что он будет противиться ей, но именно в этом и заключалась проблема. Два упрямца, которые просто не могли отступиться от своего мнения.

Мэрион тоже вошла в комнату, держа в руках тарелку с картофелем и говядиной, и лишь спустя некоторое время по дому раздался голос миссис Рид, звавшей всех на ужин.

Совершенно обессиленная от всех приятных запахов, я опустилась на отведенное мне место рядом с Томасом, положила свой хозяйский подарок рядом со своей тарелкой и упражнялась в терпении.

Я нервничала, и меня охватило напряжение Томаса. Еще одна причина, чтобы наконец что-то съесть.

К моему облегчению, по другую сторону от меня села Фэнни.

Мне казалось более чем удивительным, в каком порядке члены семьи подходили к столу. Как будто не имело значения, кто садился первым, и даже выбор места не следовал какому-либо узнаваемому для меня этикету.

Джимми, второй по старшинству, сел рядом с Финли, Лукас – рядом с матерью, а напротив меня осталось три свободных стула. Все заняли свои места еще до того, как Гидеон Рид даже вошел в комнату.

Скрывая свое удивление, я лишь улыбнулась всем присутствующим, а потом заметила, что пропал не только хозяин дома, но и Иэн. До сих пор я его даже не видела.

– А где Иэн? – спросила я Фэнни, но она лишь пожала плечами.

Джонатан, сидящий с краю стола рядом с Томасом, бросил взгляд на часы на изразце печи.

– Он давно хотел быть здесь и привести с собой женщин. Наверное, Имоджен опять слишком долго возится со своими волосами, – сказал он, и остальные только кивнули.

Только я хотела узнать у Томаса, о ком идет речь, как он уже опередил меня.

– Имоджен – жена Джонатана, – объяснил он, и я округлила глаза. Не знала, что Джонатан был женат. Однако в этот момент я задалась вопросом, почему предполагала обратное.

Но разве он не говорил о женщинах во множественном числе?

В этот момент послышался скрип двери в передней и грохот шагов.

– О, они здесь! – воскликнула миссис Рид, опуская ложку в миску с соусом, которую она уже быстро вынесла из кухни.

– Мистер Рид, еда на столе, и все дети в доме. Вылезай из своего кресла и присоединяйся к нам! – повысила она голос в сторону двери, которая, вероятно, вела в спальню, и так лучезарно улыбнулась мне, что я невольно улыбнулась в ответ. Все их дети были здесь.

Томас нащупал под столом мою руку. Его пальцы были липкими и потными, что было для него нетипично, и я крепко сжала их, чтобы уверить его, что рядом.

В столовую вошли две молодые женщины, следом вошел Иэн, который все еще вытирал с лица снег.

– На улице метель. И будет буря. Я могла бы сэкономить на своих усилиях с прической, – сказала одна из них, маленькая и округлая, со слегка растрепанной русой прической, она наклонилась к Джонатану и запечатлела на его губах поцелуй.

На мгновение я отвела взгляд, так как это застигло меня врасплох и совершенно сбило с толку. Никого, казалось, такое проявление чувств не заботило, даже миссис Рид, которая точно все видела. Она поприветствовала Иэна и другую молодую женщину сердечной улыбкой и объятием.

Какими чопорными мне показались рождественские праздники у нас дома. Или просто здесь они были слишком откровенными?

Томас начал поглаживать большим пальцем тыльную сторону моей ладони, доводя хаос в моей голове до совершенства, так как теперь еще и покалывание в животе замедлило мои мысли.

– Эйлин, твое платье выглядит очаровательно, – Мэрион сделала комплимент женщине рядом с Иэном, и та лучезарно поблагодарила, пока молодой человек вел ее к столу.

Эйлин. Это имя пробудило смутное воспоминание о вечере в таверне со слишком большим количеством алкоголя в моем стакане. Иэн был вынужден признаться, какая девушка оставила на его шее знак любви. И это была она.

Я почувствовала потребность встать и представиться, когда дверь спальни скрипнула, и в комнату вошла коренастая фигура Гидеона Рида.

Его взгляд прошелся по кругу, на мгновение задержался на Томасе, а затем повернулся к столу.

Не говоря ни слова, он сел во главе стола и тем самым дал немой сигнал остальным, которые тоже расселись по своим местам.