Лонжа

– Я вам ничего, абсолютно ничего не смогу толком объяснить. Не имею права! Кстати, именно из-за вас сорвалось мое самое удачное ограбление. Помните выставку в Лувре? Я уже прицелился, почти все продумал, оставалась лишь пара штрихов. И тут – вы! То, что это не случайность, почувствовал сразу, навел справки. Вы, оказывается, очень хороший детектив, мадемуазель. И я понял, что лучше остановиться… Присядьте, пожалуйста, у вас такой вид, будто вы у расстрельной стенки.

Мод понимала, что правильнее просто повернуться и уйти, но внезапно для себя послушалась. Шеф присел рядом. Достав пачку сигарет, покрутил в руках, отложил в сторону.

– Авантюры я любил с детства. Лихтенштейн – страна маленькая, такому, как я, там душно. Вы уже, вероятно, поняли, что действовал я не ради денег, хотелось кое-что доказать самому себе – и слегка удивить приличное общество. Но сейчас – совсем другой случай. И я, и вы – часть одной очень сложной операции, которая затевается именно ради Гитлера. Но вовсе не для того, чтобы ему помочь. Это все, на что я могу намекнуть… В конце концов, мне проще было оставить всех вас в Монсальвате, и сейчас не пришлось бы объясняться с девушкой, которая сама не понимает, чего хочет… Это хоть вы услышали?

Мод пожала плечами:

– Услышала. Но, знаете, это не убеждает. Вероятно, вы просто опасались скандала перед открытием выставки. Нас бы непременно стали искать, и мало ли что могло всплыть? Но я вам очень благодарна, шеф, не за себя – за другого человека. Вы его… ее спасать даже не думали, но спасли. Поэтому я никому ничего не скажу, все свои записи относительно вас уничтожу и постараюсь забыть… А намекать не надо, в таких делах никогда не говорят правду. Давайте поставим точку, шеф. Я уволена?

– Нет, вы не уволены.

* * *

Эксперт Шапталь опустила пустую рюмку на стол, но звука не последовало. После второй попытки раздался не слишком громкий стук.

– Услышала, – с удовлетворением констатировала она, обращаясь к заступившему мир сизому туману. – Что с того?

Какой была рюмка по счету, она не помнила. Бутылка точно – второй. Марсельский коньяк, не слишком дорогой и в меру противный. Как раз под настроение.

Когда заказала сразу две бутылки, бармен за стойкой взглянул странно, почти как ее шеф, Петер Ульрих Вандаль. Смолчал. «Гранд-отель», игрушка-«фукурума» вместил в себя множество миров-судеб. Места хватит на еще одну.

– Значит, работаем, мадемуазель? – поинтересовался туман голосом Жоржа Бониса. – Машина в порядке, можем хоть завтра выезжать.

– Придется, – вздохнула она. – Иначе не заплатят ни сантима. Южная часть маршрута, от Лиона и дальше, надо найти хотя бы полсотни полотен. Уклоняться никуда не будем, а то попадем куда-нибудь на Венеру… Жорж, как вы думаете, на этой Клеменции можно устроить революцию? У нас же во Франции получилось…

– И что из этого вышло? – возразил туман голосом Армана Кампо. – Без Французской революции не было бы ни Сталина, ни Гитлера. Для тех, кто живет на Клеменции – мы опасные выродки, поэтому с нами и не желают знаться… Вы напрасно мне не верите, Мод. Бастилию я бы не взял, но Веронику обязательно выручил. Потому они и давили, и на нее, и на вас…

Мод придвинула бутылку поближе.

– Понимаю. Вы – часть одной очень сложной операции. Очень-очень сложной… Разберитесь сначала с наследством, Арминий! Кстати, почему вы не Герман? Чтобы с Герингом не путали?

– Отчасти, да, – негромко ответил туман. – С наследством я уже почти разобрался, поэтому и поеду с вами на юг. Постараюсь, чтобы моя…моя дуэль вас не коснулась. Мод, может не стоит больше пить? Не поможет, по себе знаю.

Мод всмотрелась в сизый сумрак.

– Ничего-то вы не знаете, Арминий. Поможет! Я свалюсь здесь, прямо за столиком и не смогу дотянуться до маленького круглого флакончика. Он вообще-то фаянсовый, но иногда становится хрустальным. А я не хочу! Ясно?

В сизой глубине о чем-то спорили, но девушке было уже все равно. Бутылка оказалась почти пуста, однако все-таки сжалилась и плеснула на дно рюмки. Мод поняла, что сейчас сползет со стула, уцепилась за мокрое липкое стекло… Не упала. Чьи-то руки, подхватив и крепко взяв за плечи, усадили обратно в кресло.

– Так и думал, что найду вас здесь, мадемуазель Шапталь. Не смутит, если я оттащу вас в свой номер? Там есть отдельная комната, уложу вас на диване.

– Можно просто на коврик, герр Вандаль, – вздохнула она. – И вообще, если я призналась вам в любви, это не значит, что вы мне чем-то обязаны. Всю жизнь стараюсь никому не навязываться…

Пол ушел из-под ног, но Мод это даже не заметила. Вцепилась в чужую руку, попыталась привстать.

– Мне с вами не повезло, шеф. Я искала преступника, а нашла… Нашла вас. Но вы не виноваты. Не обращайте внимания и спокойно занимайтесь своей очень-очень важной операцией… Одного не пойму, почему вам нравится именно Жерико? У него во всех работах форма не соответствует содержанию. Может быть, из-за этого?

* * *