Лонжа

Третий взвод пришел последним. Неполный – двое со свежими повязками, минус один «дезертир».

Над лежащими – громкий отрывистый шепот.

– Возле дороги… Залегли… Наших, «дезертиров», – в лес, подальше. Уложили и караульного приставили… Целый час – ничего, а потом моторы загудели. И стрельба. Две гранаты кинули. Когда наших подняли, одного не досчитались, когда увели, и не заметили. Не убежал, точно, эти даже не удивились…

К «этим» уже успели присмотреться. Обычные парни, крепкие, с щетиной на подбородках. В разговор не вступают, спросишь – отвечают без всякой охоты. Одно ясно – свои, немцы, хоть и в польской форме.

Минус два… И спросить не у кого, разве что у герра гауптмана.

«Ты еще меня возненавидишь, парень. И будет за что.»

– Ребята! Камрады! Зачем мы здесь, как думаете?

Есть вопрос – нет ответа. Лишним их не нагружали, только и довелось, что один ящик по очереди волочь. Патроны не выдали, лопаты и те в руки не дали…

– Разговоры отставить! Спать! Командирам взводов проследить, чтобы в дальнейшем не собирались вместе. Нечего!..

Герр гауптман… Монокль в левом глазу, пистолет-пулемет на ремне. Бдит!

Куда же без него?

* * *

Лонжа смотрел в горячее летнее небо, пытаясь собрать разлетевшуюся стаю белых птиц-мыслей. Думалось плохо. Их, бывших заключенных Губертсгофа, вставили спицами в колесо. И – завертелось каруселью. Не вырваться, даже головы не поднять…

Лес рядом, густая сырая пуща. Но уйти не дадут, стерегут крепко. Ночью? Но здесь она вместо дня, следить станут вдвое зорче. Но даже если повезет скрыться, утонуть в зеленой шелестящей кронами пучине… Куда? Без документов, денег, патронов, компаса? В вещевом мешке – три банки мясных консервов с содранными этикетками. Все…

Он уйдет – а остальные? Обещание герра обер-фельдфебеля никто не отменял.

Колесо бесшумно вращалось перед глазами, спицы сливались в сияющий летним солнцем круг. Не проскочить…

Он уже спал, но не знал об этом. Поляна и близкий лес оставались с ним, только исчезла стража, и Лонжа начал неспешно строить очередной, уже сотый по счету, план побега. Главное – оружие, без него шансов нет. Хотя бы горсть патронов…

Потом поверх всего легла карта, обычная с точками-городами и узкими линиями дорог. Лонжа понял, что уже опаздывает. Даже если сесть в поезд, прямо сейчас, встав с травы, он успеет впритык, в последнюю минуту.

Самолет?

Он увидел себя за штурвалом. Машина была старой, «Boeing 95», почтовая лошадка. Ферма из дюралевых труб, деревянный набор крыльев. На этом биплане он учился летать. Потом пересел на «Boeing N2B», тот был поновее, настоящий учебно-тренировочный, двигатель звездообразный поршневой, скорость – полторы сотни километров в час…

Небо рядом, совсем близко. Он бы успел, непременно успел. Только бы оторваться от земли…

* * *

Бой начался на закате, когда синева над кронами уже начала темнеть. Шли уже около часа, не слишком быстро, сберегая силы. Два взвода остались на поляне, первый подняли и повели по еле заметной лесной тропе. Вскоре вышли на просеку и двинулись точно на запад – закатное солнце было впереди.

Перед выходом здоровяк-фельдфебель выстроил «дезертирское» отделение и предупредил: они – «новички». Именно так к ним будут обращаться, поэтому слушать внимательно и повиноваться беспрекословно. Никто не возразил – привыкли. Заключенные, ублюдки, дезертиры. Судьба с легкостью меняла имена, оставаясь сама собой.

– Новички! Отделение, стой!..

Фельдфебель бегло осмотрел неровный строй и кивнул тому, кто стоял в центре. «Дезертир Бомба» – вспомнил Лонжа.

– Ты – со мной! Остальные – десять шагов назад. Сидеть тихо, не разговаривать, места не покидать!

Исчез, его сменили трое молчаливых небритых парней. Один махнул рукой в сторону близкого леса. Шевелись, мол!

Ушли недалеко, на десять шагов. Еще не лес, подлесок, густой кустарник, невысокие молодые деревья. Дальше – малинник стеной, не пройти. Сели на траву, небритые разошлись по сторонам, тоже присели, положив карабины на колени. Один достал сигареты, поглядел на сбившихся в кучу новичков. Те поняли, кое-кто поспешил последовать примеру.

– Одного опять забрали! – Ганс Штимме, по привычке устроившись рядом, пододвинулся к самому уху. – Знаешь, Пауль, думаю, мы его уже не увидим.

Лонжа промолчал, хотя и сам это понял.

– Но почему? – не отставал дезертир Митте. – Они что, нашими в бою прикрываются?

Вместо ответа он расстегнул нагрудный карман и показал письмо. Адрес, хоть и на польском, но понятен: из Варшавы во Львов. Дата на печати месячной давности.

– У каждого из нас такое. А еще форма, сигареты, оружие. Если найдут, что подумают?

– Ах ты!..

Сидевший неподалеку небритый взглянул выразительно. Штимме прикрыл рукой рот, а затем не прошептал, прошелестел:

– Так они… Они трупы с собой таскают? Ходячие?

И тут ударили первые выстрелы, веером, гулкой резкой дробью. Вначале карабины, затем подал голос пулемет. Снова карабины… Кто-то привстал, но был тут же усажен обратно.

Граната… Легкий ветер прошелестел в густой вязи кустарника.

И снова – пулемет.

* * *