Лонжа

– Можете не торопиться, – негромко проговорил шеф. – В Люксембургскую галерею ехать, думаю, уже незачем.

Поставил портфель на стул, щелкнул замочком.

– Вы сильный человек, мадемуазель Шапталь. Любого другого я попросил бы принести сердечные капли. Нет, не для меня… Сначала поглядите на это.

На стол лег газетный лист. Нет, гранки, обратная сторона, как успела заметить Мод, без текста.

– Завтра это напечатают сразу несколько изданий. Сегодняшний выпуск мне удалось задержать.

Девушка с опаской протянула руку. Обычно шеф не слишком считался с прессой. Мелькнула знакомая фамилия. Жермен де Синес, «кальмар пера». Заголовок прочитался лишь со второго раза. «Люксембургский…» – что?

«Люксембургский бедлам»…

Пальцы похолодели, противно заныла шея, халат же, словно почуяв слабость, расстегнулся на самом невыгодном месте. Мод поспешила присесть и запахнуться. Пятно на животе! Только его не хватало…

Буквы тоже взбунтовались. Эксперт Шапталь, с трудом одолев первый абзац, помотала головой:

– Если можно, скажите все сразу. Я же не собачий хвост, чтобы пилить в три приема. Добивайте, шеф!

Пьер Вандаль тоже присел, положил руки на скатерть.

– Все сразу… Синес подсчитал, сколько среди тех, кого мы экспонируем, пациентов психиатрических больниц и просто людей со всяческими отклонениями. Кстати, не так и много, но после его статьи все признáют нас филиалом лечебницы соответствующего профиля.

Мод словно воочию узрела черного таракана, мохнатого и трехглазого. «А чего ты хотела? Табличку на воротах видела?»

– Вывод же мсье Синес делает простой: Гитлер решил предъявить миру дегенератов, а мы с вами – душевнобольных. И назвали все это не как-нибудь, а «Свободной Францией». Кстати, он и про Роршаха раскопал.

– Роршах? – недоуменно моргнула Мод. – Картины с пятнами?

– Это психодиагностический тест для определения нарушений функций головного мозга. Покойный Роршах был не только художником, но и врачом.

Эксперт Шапталь задумалась… Осознала.

– А мы поставили эксперимент над всем Парижем. Все, шеф? Можно вешаться?

Он придвинулся ближе, посмотрел прямо в глаза.

– Вешаться вы не станете, но больно, к сожалению, будет. Синес написал и про вас, про наркотики и про клинику. Узнал все, даже то, что тому причиной. Фамилию вашего учителя все-таки не назвал, хватило совести. Что написал про меня, не так и важно, но в результате…

– Не надо…

Небо-циферблат рассыпалось на мелкие осколки. Черные крылья мельниц беззвучно рухнули, погребая под своей неподъемной тяжестью.

– …Хватит!

Мод встала, закусила зубами кулак. Хотелось броситься в третью, последнюю комнату, к трюмо, схватить флакончик, открутить легкую невесомую крышечку, взбежать по хрустальным ступеням – и не возвращаться никогда.

– Уй-ди-те, про-шу. Про-шу вас…

Выговорила, давясь словами, с трудом протолкнула в горло глоток воздуха.

– Вы… И так сделали со мной все, что хотели. Что вам еще от меня надо, шеф?

Пьер Вандаль помолчал немного, а потом бросил, резко и холодно:

– Я в гостях, мадемуазель Шапталь, и не могу распоряжаться. Иначе бы оттащил в ванную, сунул голову под кран и подождал, пока вы станете немного похожей на себя-настоящую. Ни один мужчина не сможет полюбить ноющий кусок мяса.

Кровь, наследство прóклятого деда, колоколом ударила в виски, багровым огнем вспыхнуло пятно на щеке. Матильда Верлен выпрямилась и посмотрела на своего врага.

– Вы правы. Прошу извинить, я сейчас.

Нырять под холодную струю не стала, просто умылась и вытерла лицо докрасна. Возвращаясь из ванной, взяла с комода пачку сигарет с пляшущей цыганкой. Присела, пододвинула пепельницу.

– Благодарю, что рассказали, шеф. Могу поздравить с победой – эксперта Шапталь вы уничтожили. Теперь мне никто не поверит, даже если я поймаю вас за руку и приведу в комиссариат.

Щелчок зажигалки прозвучал словно выстрел.

– Так-то лучше, – Вандаль впервые за весь разговор позволил себе улыбку. – Замечу, однако, что в ближайшее время вам в Париже станет неуютно. Я исчезну, а рвать на куски начнут вас, мадемуазель Шапталь. Поэтому позволю себе напомнить о своем предложении. Мне нужен помощник. Ночью я улетаю в Амстердам и хочу взять вас с собой. Вечером, около десяти, заеду за вами. Много вещей не берите, все, что требуется, купим на месте.

Наклонился, поглядел, чуть прищурившись.

– А все остальное зависит от вас. Вы – интересная женщина. Я не пытался за вами ухаживать, мадемуазель Шапталь, исключительно из соображений личной безопасности. Теперь этот мотив исчез.

Мод понимающе кивнула. Кусок мяса… Из кипятка в прорубь и обратно. Кажется, такое называется вербовкой.

– Не затрудняйте себя, герр Вандаль. Моим любовникам со мной скучно, у меня пятно на животе, а еще я храплю, если засыпаю на спине. Я для вас недостаточно эстетична, шеф, а мне самой ни к чему иностранный шпион на соседней подушке.