Лонжа

Кажется, началось. Драться, впрочем, еще не с кем, а о том, что будет дальше, не хотелось пока даже думать. В ушах все еще стоял несмолкаемый гул моторов, мускулы занемели и никак не хотели слушаться.

– Не стоять на месте! Ходить! Можно снять ранцы и проделать дыхательные упражнения!..

Лонжа скомандовал сам себе «Полтор-р-ра!», коснулся руками влажной земли, замер на минуту, а потом принялся считать. Раз! Два! Три!.. После двадцати отжиманий слегка полегчало. Вот и пригодилась наука дезертира Столба!

– Взво-о-од, стройся!..

* * *

Первый перелет прошел почти незаметно. Мягкое кресло, иллюминатор под боком, за ним – земля в разрывах молочно-белых облаков. В салоне на много голосов спорили, куда держит путь трудолюбивая «Тетушка Ю». Общими усилиями определились: северо-запад, к западу ближе. А потом, когда за иллюминатором промелькнула серая морская гладь, все стало ясно. Восточная Пруссия, где-то возле Пиллау. Никто уже не удивлялся, привыкли. Лонжа вспомнил говорливого лейтенанта с его сказками о далекой Трансильвании и оценил простоту замысла. Венгры, румыны, русские самолеты… Даже он поверил.

Море исчезло, и машина пошла на посадку, вскоре коснувшись колесами влажного после дождя бетона. Военный аэродром, долгие ряды самолетов, сигнальная вышка, вымпел, трепещущий на ветру. Осмотреться не дали. «Бегом!» – и роту поглотил огромный пустой ангар, на этот раз очень надолго. Ворота заперли, приставили часовых.

– Отдыхать!

Время тянулось мучительно долго, за стенами слышался моторный гул, и никто даже не пытался гадать, что будет дальше. Восточная Пруссия – перекресток, лети хоть в Швецию, хоть в Латвию. Польская форма? Но зачем в Польше толпа ряженых?

Несколько раз роту строили, проводили перекличку, незнакомые офицеры сверяли какие-то списки, переговариваясь с вездесущим гауптманом. Потом время вновь останавливалось – и по новой, до следующей команды. И лишь однажды Лонжа вздрогнул – среди военных мелькнул серый цивильный плащ. В анга- ре царил полумрак, но ему показалось, что он узнал этого человека.

Карел Домучик…

После очередного построения увели первый взвод. Никто даже не успел попрощаться. «Бего-о-ом!» – и ворота захлопнулись.

Их очередь наступила через два часа, уже глухой ночью.

– Грузитесь! – усмехнулся знакомый пилот. – Заранее сочувствую, ребята! Напоминаю: колени к подбородку, оружие между колен. Пить не советую, до ближайшего сортира несколько сот километров. Ну, сельди, полезли в бочку!..

И сельди полезли в бочку. Кресел в салоне уже не было, их встретил голый холодный металл. Вначале просто садились, потом втискивались, после уже трамбовались. С резким лязгом закрылся люк…

После нескольких неудачных попыток Лонжа убедился, что дышать все-таки можно. Успокоился – и закрыл глаза. Рев моторов стих, уступив место знакомым аккордам. «Ни к чему объясненья, все закончилось к сроку…»

* * *

– Нале-во! Бегом марш!

Ранец надавил на плечи, польский карабин ударил в спину… К счастью, бежать довелось не слишком далеко – к ближайшей кромке аэродрома. Белесая мгла слегка поредела, и сквозь нее проступили неясные силуэты высоких старых деревьев. Взлетная площадка находилась посреди леса. Кроме трех «Тетушек Ю» Лонжа заметил два биплана, стоящие чуть в стороне. Возле одного на земле лежало нечто, издали похожее на длинный мешок.

– Взвод, стой! Напра-а-во! Равняйсь, смирно!..

Герр гауптман тоже изменился. Исчез стек вместе с привычной формой. Польский офицерский мундир без погон и петлиц, четырехугольная «рогативка», тяжелая кобура на ремне. Монокль остался.

– Ублюдки! Последний раз я обращаюсь к вам именно так. Взвод будет расформирован, но прежде чем я скажу, кем вы стали, взгляните сюда!

Острый белый луч фонаря скользнул по близкой опушке, высветив чью-то руку в зеленой гимнастерке. Лицо, перекошенный, открытый в неслышном крике рот, темное пятно на груди. Рядом с ним другой, лицом вниз, рядом втоптанная в землю пилотка. Еще один, еще…

– Дороги назад для вас нет. Это солдаты большевистской Красной армии, уничтоженные нашей диверсионной группой этой ночью, при захвате аэродрома…

Лонжа вспомнил длинный мешок, лежавший возле биплана.

– В случае попадания в плен всех вас ждут пытки и расстрел, будь вы трижды коммунисты. Я доходчиво объясняю?

Строй молчал, многие пытались смотреть в сторону, кое-кто сжал кулаки.

– Вижу, поняли! – офицер белозубо усмехнулся. – А теперь о том, куда вы попали.

Затянутая перчаткой рука взметнулась вверх, к серому рассветному небу.

– Это – Вайсрутения, одна из республик СССР. Живущие здесь поляки, литвины и немцы восстали против власти евреев и большевиков. Во главе движения – военный лидер Вайсрутении генерал Булак-Балахович[42], ему помогают поляки. Мы – добровольческий отряд…

Строй неслышно колыхнулся, словно от удара волны.