Лорд драконьих гор

— Я уже не знаю, как правильно, — у Ника отчаянно дрогнули губы. — Пытаюсь найти выход… не знаю… Понимаю, что это лицемерие. Понимаю, что пытаясь защитить тебя, я ставлю под удар сотни других людей. Если ты испугаешься и убежишь — снова поднимется буря, придут демоны. Возможно, погибнуть люди. Возможно, женщины, дети, ни в чем не повинные. А потом придется искать другую. И все начнется сначала.

Он смотрел мне в глаза.

— Все так плохо, да? — сказала я.

— Да, — сказал он. И больше ничего.

— Зачем ты говоришь мне все это?

Ник только покачал головой. Он запутался. Он уже сам не понимал, как правильно.

— Я хочу найти другой пусть, — сказал он, слова давались с трудом. — Я знаю, что все это моя дурь, что все это глупо, жестоко по отношению к тебе… и к другим, безответственно и все такое… но я не могу, я… последний раз. И если не выйдет, Драконий Пик перейдет Алексу, я больше не буду ему мешать.

Он стоял передо мной такой нахохлившийся, с красными ушами. Все это смущало его самого.

Я, наверно, снова не понимала чего-то важного… Последний раз?

Он ничего мне не скажет. Он пытался, но у него не выходило ничего сказать.

— Мне снилось, что я лечу над долиной, — сказала я. — Видела домик с красной крышей, фуникулер и смотровую площадку наверху. Я впервые увидела это во сне, и только потом, когда ехала в город с Алексом, поняла, что домик есть на самом деле.

Ник покачал головой.

— Сердце посылает такие сны. Это просто сны и ничего больше.

— Я летела на драконе.

Он усмехнулся, неожиданно горько.

— Патрику постоянно снилось, что он летит. Он был одержим небом, больше думать ни о чем не мог.

— Твоему брату? Алекс сказал, что он разбился.

— Да. Патрик до последнего верил, что у него получится. Он бессчетное количество раз пытался обернуться в пещере. Там, знаешь, есть такой уступ под самым сводом, с него прыгаешь в воду. Первый раз можно обернуться только в воздухе, и никак на земле, потом уже проще. Но в пещере под тобой вода, если не выйдет, ты просто нырнешь. Я тоже пробовал, и Алекс пробовал. Ни у кого из нас это не вышло. Но Патрик считал, что нужен толчок. Когда ты знаешь, что опасности никакой — ничего не выйдет, магии в нас слишком мало, она слушается плохо, не вытянуть. Нужно больше времени на падение. Нужно сделать так, что либо ты обернешься, либо умрешь. Нужно что-то, что подтолкнет тебя, — Ник чуть судорожно сглотнул. — Иногда мне кажется, последние месяцы он был не в себе, сходил с ума. Он прыгнул в Бездну.

— И погиб.

— Да. Ему это не помогло.

Это звучало так дико. Невозможно.

Я не знала, что сказать.

— Что это за Бездна?

— Хочешь, покажу тебе? — сказал Ник, мне кажется, он был рад немного сменить тему. — В замке есть смотровая площадка, нужно выйти на ту сторону. Только ты возьми что-нибудь теплое, на улице холодно.

Я взяла куртку, надела сапоги.

Ник только отмахнулся, он пойдет так, ничего с ним не станет, он же не человек.

Пусть, ему виднее, я не спорила.

Мы долго шли по каким-то коридорам и переходам, даже по крытому мосту… А потом — полукруглая широкая площадка, высокая каменная балюстрада. А за ней — пустота.

Ник подошел к краю первым, выглянул за край. Сейчас темно, и ничего не разглядеть. Я понимала только, что скала, на которой стоит замок, заканчивается, а дальше — обрыв.

— Наверно, лучше прийти днем, — сказал Ник. — Сейчас сложно понять.

Там была тьма. И словно рваные клочья тумана. Я ничего не могла разглядеть. Не видела горизонта вдали, не видела, как черное ночное небо переходит в землю. Граница стиралась. Только вон там, чуть выше, еще мерцают звезды, а там — уже нет…

Пропасть?

Самый край земли.

И вой ветра. Такой нереальный, потусторонний гул… или у меня уже разыгралось воображение? Нужно действительно прийти днем…

Из этой бездны лезут твари? Очень надеюсь, что не сейчас.

А Патрик — прыгнул туда? Я даже представила, как человек залезает на балюстраду. Стоит, раскинув руки… и падает вниз.

— Он прыгнул отсюда?

— Нет, — Ник покачал головой. — Там, в стороне, — он махнул рукой, — есть широкая площадка, без всяких ограждений… и хоть с разбега…

У меня сердце замирало и подгибались коленки, когда пытаться представить. Или это от холода? Да, коленки вообще мерзли, я в шелковом платье и сапогах на босу ногу.

Ник — вообще в футболке. Он стоял, опираясь обеими руками о балюстраду, и смотрел вниз.

— Как твоя рука? — спросила я.

— Что? — он не понял.

— Правая рука.

Он посмотрел… поднял, повернул перед собой ладонью вверх, немного сжал, разжал пальцы. Пальцы двигались немного неуклюже, чуть подрагивая, но все же.

— Я вчера долго таскал тебя на руках, — сказал он. — В тебе действительно много силы, Алекс прав… и это помогло. Знаешь, первым делом всегда затягиваются раны, лечатся всякие… ну, физические недостатки.

Ник разглядывал руку с легкой долей сомнения, чуть закусив губу.

— Первым делом? А потом?