Лорд Галифакс: святой Лис

Еще через день Галифакс завтракал с доктором Геббельсом: «Я ожидал, что он мне сильно не понравится, но стыжусь сказать, что это было не так»368. Они говорили о прессе, в частности Геббельс указывал на образцовое поведение германских СМИ в дни отречения короля Эдуарда VIII, в то время как британская пресса не оставляет «бесстыдную моду» нападать на фюрера. Галифакс заявил, что фюрер – фигура спорная, а Эдуард VIII – конституционный монарх. Так или иначе, действительно, британская пресса остро ранила Гитлера, но все попытки немцев донести это до сознания англичан оканчивались неудачей. Парадоксально, что два, мягко говоря, недолюбливавших друг друга и практически никогда не сходившихся во мнении человека – посол Гендерсон и Иоахим фон Риббентроп впоследствии именно британскую прессу винили в ухудшении отношений между их странами369.

После пятидневного визита, 22 ноября Галифакс возвращался домой, в родной Форин Оффис, где его ждали Иден и Чемберлен. О поездке утомленный Галифакс рассказал скомканно, упомянув как заглавную историю случай с Гитлером-лакеем. Фактически все данные о встрече были получены от рейхсминистерства иностранных дел через Шмидта, который любезно снабдил их комментариями переводчика. И эти данные очень не понравились Энтони Идену. Он давно считал, что его пытаются ущемлять в Форин Оффисе, а этот визит, несмотря на то, что он сам его согласовывал, теперь рассматривал как попытку ослабить его влияние. Особенно его не устраивало то, «что Галифакс более уверенно не предостерег Гитлера от силового вмешательства в Центральную Европу. “Изменения в ходе мирной эволюции” значили одно для Галифакса и, вероятно, что-то принципиально другое для фюрера. Гитлер был способен расценить это как предоставление ему свободы увеличить подрывную нацистскую деятельность в Австрии или воззвать к обидам судетских немцев»370. В целом Иден расценивал визит как «бесцельный, и поэтому опасный»371.

В конце 1937 г. лорд Галифакс снова оставался за старшего в министерстве иностранных дел и проводил время с Чемберленом, вместо отпуска обдумывая возможные переговоры с Италией. Иден отправился на Ривьеру, где проводил время с Уинстоном Черчиллем и Дэвидом Ллойд Джорджем372. За несколько дней во Франции Ллойд Джордж и Черчилль так обработали молодого министра, что тот не желал ничего слышать о сближении с Италией и Германией, а основное направление британской внешней политики видел в сближении с США. Галифакс, во всяком случае по впечатлению премьер-министра, был согласен с Чемберленом насчет ситуации в Италии: «Переговоры должны начаться, и, когда это произойдет, вопрос пропаганды (основной для Идена. – . М. Д.) будет решен сам собой»373.

Зная, что министр иностранных дел, несмотря на все прямые просьбы премьера сделать какие-то шаги в этом направлении, вряд ли сдвинется с места, Чемберлен придумал следующий ход. Вдова его старшего брата Остина, Айви, была в прекрасных личных отношениях с Муссолини еще со времен Локарно. Она подолгу проживала в Италии и знала всю фашистскую верхушку, более того, пользовалась ее расположением. Именно ее Чемберлен и решил отправить в Рим, чтобы сигнализировать о своей личной лояльности дуче. Он очень спешил наладить отношения с Италией, так как чувствовал, что вскоре будет поздно. Леди Айви была проинструктирована Чемберленом и прибыла в Рим, где виделась с Муссолини и его окружением. Наблюдения ее были следующими: немцы очень непопулярны; Чиано пытается заблокировать каждый канал доступа информации к дуче, кроме его собственного; итальянцы упрямо полагают, что британская неприязнь к их пропаганде – простой предлог для откладывания переговоров; Гитлер должен посетить Рим в мае, поэтому было бы мудро успеть договориться с Муссолини перед его визитом. Все это полностью оправдывало впечатления самого премьер-министра о текущей ситуации. Но здесь в ход событий будто по заказу Черчилля и Ллойд Джорджа вмешался президент США Франклин Делано Рузвельт.

Утром 12 января 1938 г. в Форин Оффис поступили телеграммы от британского посла в Вашингтоне. Заместитель министра иностранных дел Кэдоган характеризовал полученные предложения как «дикие идеи формулировок мирового урегулирования!»374 Содержание телеграмм было следующим: президент Рузвельт и Соединенные Штаты хотя и не являлись членом Лиги Наций, но были обеспокоены ситуацией в Европе и тем, что демократические государства теряют свое влияние. Рузвельт предлагал свои услуги и услуги своей страны по решению возникших проблем, насколько позволит американское общественное мнение. Это было странным заявлением, ведь общественное мнение США всегда склонялось в пользу изоляционизма, и сам Рузвельт неоднократно подчеркивал то, что никакого вмешательства в европейские дела и тем более участия своей страны в войне не допустит. В основном речь шла о проекте некоей всемирной конференции, которая ссылалась бы на Версальскую систему, хотя и допускала бы определенные уступки по ней.