Лорд моей мечты

Словно услышав меня, звезда начала таять. Я ахнула: через несколько секунд от сияния не осталось ни следа. Лишь две яркие искры в углах звезды всё ещё горели – но потом погасли и они.

Я не была уверена, почему она зажглась. Может быть, Хмаль был прав, вновь собрав здесь нашу семью? Если мама и Этьен любили друг друга, могло ли это повлиять на звезду, которая горела в этом доме когда-то, несколько поколений назад?

…А может быть, дело было в моих чувствах к моему мужу? И к тому, что звезда, ждущая в нашем доме, исцелила моё лицо – а эта звезда откликнулась, почувствовав знакомую силу?

Я не знала. Но в груди поселилось тепло – и надежда. Хрупкая, но надежда.

Главное – сохранить эту тайну.

Мне вдруг сделалось не по себе. Если Хмаль увидит меня здесь, в подвале, у светящейся звезды, он наверняка захочет, чтобы я осталась здесь пленницей. Что в мои планы, между прочим, совершенно не входило.

У входа в подвал было пусто. Я вышла наружу, осторожно прикрыла дверь и быстро, тихо направилась в свою комнату. Ноги подгибались. У меня по-прежнему не было доказательств против Хмаля, но я знала достаточно, чтобы рваться к мужу. Вот только меня отсюда не выпустят.

Впрочем, даже это меркло по сравнению с самой главной новостью. Наша звезда восстановится и мой муж действительно может излечиться! И не хватило-то немного разврата! А теперь, когда я знала всё, я… я… да мне достаточно халат расстегнуть и зацеловать его, и я поставлю его на ноги!

О да. Уж в этот раз я соблазню его самым бессовестным образом. Или умеренно бессовестным. Без стонов на всю улицу, но так, чтобы запомнилось на всю жизнь.

«Это было бы очень нежно, немного неловко и чудовищно приятно».

Но сначала нужно отсюда сбежать.

А пока… Я невольно улыбнулась. Пока меня ждало море.

Следующим утром мы с Патрисом музицировали. Он сдержал слово: никакого одеколона я не учуяла, но даже без этого сложно было не поддаться его обаянию. Впрочем, я вела себя осторожно и почти не вступала в разговор. Кроме того, мне действительно хотелось научиться играть.

А потом я отправилась в сад и разочарованно выдохнула: мою любимую часть сада, по которой тёк ручей, оградили высоким плотным забором. Калитку охраняли двое высоких аккарцев, которые начинали довольно недружелюбно пялиться на меня, когда я подходила близко к забору. К счастью, я знала сад гораздо лучше них. И прекрасно помнила, на каком пригорке растёт моя любимая рябина, с которой видно весь сад.

Оглядевшись и проверяя, что меня никто не увидит, я быстро вскарабкалась на дерево. И присвистнула, заглянув через заветный забор. В жизни я ни разу не видела стеблей хависсы. Но с тех пор, как лорд Таннис рассказал мне о них, я провела часы, разглядывая картинки в атласе и изучая их свойства. Ошибиться я не могла. Заветные стебли были здесь. Вот, значит, откуда у Хмаля было столько баночек!

Я невольно дотронулась до корсажа. Похоже, у господина Хмаля было много интересных источников дохода. И его крайне занимало исцеление.

Я вернулась в глубь сада, где села прямо на траву. К вящему неудовольствию матери, которая и нашла меня в таком виде.

– Лиззи, – покачала головой она. – Ты всегда была сорванцом.

– Интересно, откуда тебе это знать? – саркастически спросила я. – Ты ведь не видела меня одиннадцать лет.

– И ты меня никогда за это не простишь. Твоё право. Но давай пока зароем топор войны? Господин Хмаль попросил собрать все наши пожелания по поводу отдыха. – Она протянула мне лист бумаги и карандаш. – Запишешь? Какие развлечения тебе нравится, что ты предпочитаешь из еды, прогулок и всего прочего.

Я посмотрела на лист в её руках и на карандаш. Лицо матери было спокойным и совершенно не напряжённым, но я мгновенно вспомнила предупреждение лорда Танниса:

«Не пишите ни единой строчки от руки. Не подписывайте ничего».

Рисковать я не собиралась. Чтобы неизвестный жулик, подделавший мой сертификат о рождении, получил образец моего почерка, выучился его копировать, а потом написал этим почерком чёрт знает что?

Я сложила лист в книгу, подхватила книгу и карандаш и встала.

– Запишу как-нибудь попозже, – произнесла я. – Хочу немного прогуляться по особняку.

Мать улыбнулась:

– Правда? Может, возьмёшь с собой Патриса? Он, кажется, опять скучает в одиночестве.

Кто бы сомневался, что дорогая родительница начнёт сводить нас вместе.

Я прищурилась:

– Патрис ведь не просто так здесь? Ты хочешь, чтобы мы влюбились друг в друга?

– А это было бы так плохо?

– Да, если меня никто не спрашивает!

Моя мать вздохнула:

– Лиззи, просто подумай об этом. Может быть, Патрис тебе и не подойдёт, милая, но нужен ли тебе брак с лордом Таннисом, если вокруг будут виться хищницы, а он сам никогда не сможет прогуляться с тобой по морскому берегу? Ты же видела его коляску и знаешь, что он никогда из неё не встанет.

…Что, если даже звезда ему не поможет?

Я сжала губы. Ну и пусть. Это наше дело!

– Лиззи, разве тебе никогда не хотелось встретить молодого человека, который будет носить тебя на руках? – мягко спросила мать. – Просто посмотри, какой может быть другая жизнь. Разве это так страшно?