Лорд Теней

Она приземлилась и выпрямилась. Демон, скалясь, сжался на краю алтаря. Он снова прыгнул – и на сей раз она рубанула его мечом: быстрый колющий выпад снизу.

Кортана ни во что не вонзилась. Она скользнула сквозь плечо твари. На запястье и предплечье Эмме плеснула кровь – густая, свернувшаяся, гнилая. Эмма задыхалась, пока тварь кружилась, словно торнадо, пытаясь достать ее когтем. Они кружились по полу церкви в подобии танца, Кортана сверкала. Чудище невозможно было убить – Эмма наносила ему раны, но они тут же затягивались, исчезали, как рябь на воде.

Она не решалась отвести взгляд от демона и поискать глазами Джулиана. Она знала, что он где-то здесь, но уже дальше, словно отошел на другую сторону церкви. И далекой вспыхивающей звезды его клинка тоже было не видно. Джулс, – подумала она. – Мне бы не помешала помощь!

С разъяренным рыком демон вновь бросился в атаку. Занеся обеими руками Кортану над головой, Эмма обрушила на демона удар. Тот взвыл. Эмма выбила ему несколько зубов. Острая боль пронзила ее руку. Эмма провернула меч, вкручивая его глубже в голову демона, наслаждаясь его воплями.

Мир взорвался светом. Эмма отшатнулась, глаза жгло. В крыше над ними, словно люк в машине, открывался квадратный проем. Ослепленная солнцем, она все-таки различила фигуру – Джулиан стоял на одном из самых высоких стропил. А затем солнечный свет хлынул в пробоину, и демона охватило пламя.

Тварь горела, вереща. Церковь заполнила вонь кипящей крови. Джулиан спрыгнул со стропил на алтарь. В одной руке у него было стило, в другой – клинок серафимов.

Эмма протянула к нему свободную руку – ту, которой не сжимала Кортану. Он, не спрашивая, понял, чего она хочет. Клинок серафимов по дуге полетел к Эмме. Она поймала его, развернулась и вонзила клинок в горящего демона.

И тот исчез, издав напоследок пронзительный крик.

Наступившая тишина казалась оглушительной. В ушах у Эммы звенело. Она охнула и обернулась к Джулиану.

– Это было потрясающе…

Джулиан спрыгнул с алтаря и выхватил перепачканный ихором клинок серафимов у нее из рук. На клинке уже застывала кровь демона, и меч начинал терять форму. Джулиан отшвырнул клинок в сторону и схватил Эмму за руку, перевернув предплечье так, чтобы видно было длинную царапину, бежавшую вверх от запястья.

Он побелел как полотно.

– Что случилось? Он тебя укусил?

– Не совсем. Я порезалась о его зуб.

Он провел пальцами по ее руке снизу вверх. Эмма поморщилась. Порез был длинный, узкий и довольно глубокий.

– Не жжет? Не болит?

– Я в порядке, Джулс, – сказала она. – Я в порядке.

Он в упор смотрел на нее. В жестком свете, лившемся сверху, его глаза были полны ярости. Потом он отвернулся и побрел к выходу между рядами скамей.

Эмма опустила глаза на руку. Совершенно обычная рана, подумала она. Надо будет ее промыть, но ничего особенного в ней не было. Она убрала Кортану в ножны и вышла из церкви вслед за Джулианом.

Сначала она его не увидела. Как будто он исчез – и остался только вид, открывавшийся из церкви. Зеленые поля, плавно переходившие в дымчатую синеву: синее небо, синее море, синяя дымка далеких холмов.

До Эммы донесся крик, тоненький и слабый, и она побежала на звук – к кладбищу, где истершиеся от времени надгробия стояли, накренившись в разные стороны, похожие на рассыпанную колоду карт.

Раздался громкий писк.

– Пусти меня! Пусти!

Эмма развернулась и увидела, как шевелится трава; самый маленький пикси отчаянно выворачивался, прижатый к земле Джулианом – и его бесстрастное, холодное лицо бросило Эмму в дрожь.

– Вы заперли нас с этой тварью! – произнес Джулиан, зажав голову пикси локтем. – Это так?

– Не знал, что оно там! Не знал! – пропищал пикси, пытаясь вырваться из рук Джулиана.

– Какая теперь разница? – запротестовала Эмма. – Джулиан, не надо…

– В этой церкви занимались некромантией. Это разорвало завесу между измерениями, в которую и пробрался демон. Он мог растерзать нас в клочья!

– Не знал! – ныл пикси.

– Кто не знал? – спросил Джулиан. – Потому что бьюсь об заклад, ты-то знал.

Пикси обмяк, словно лишился костей. Джулиан прижал его коленом к земле.

– Леди велела сказать вам, чтобы шли туда. Сказала, что вы опасные. Станете убивать фэйри.

– Теперь уж точно стану, – заметил Джулиан.

– Джулс, все нормально, – сказала Эмма. Она знала, что пикси вовсе не был таким по-детски невинным созданием, каким выглядел. Но от зрелища того, как он скулит и извивается, ее почему-то тошнило.

– Нет, не нормально. Тебя ранило, – сказал Джулиан, и его ледяной тон напомнил ей, какое у него было лицо, когда уводили Ансельма Найтшейда. Джулиан, я даже испугалась, – сказала она ему тогда.

Но, с другой стороны, Найтшейд был виновен. Так сказала Клэри.

– Оставь его в покое! – это в траве металось бледное пятнышко – еще один пикси, судя по одежде и длине волос – женского пола. Пикси отчаянно замахала на Джулиана руками: – Он ничего не знает!

Джулиан не пошевелился. Он смерил фэйри леденящим взглядом – похожий на статую ангела мести, бесстрастный и безжалостный.